— Она прекрасна, — выдохнула Дороти, и Ральф, движимый чем-то, что было в данный момент сильнее разума, нагнулся и поцеловал ее.

3

Чувственные губы Дороти были еще нежнее и слаще, чем Ральф представлял себе в мечтах. Холодные и неподвижные вначале, когда он только коснулся их, они стали своеобразным вызовом его мужскому самолюбию, и, страстно их лаская, он вскоре почувствовал, как они становятся все теплее и податливее.

Крепко сжав хрупкую девушку в объятиях, Ральф заставил все в ней затрепетать, и дрожь удовольствия пробежала по ее телу. Волна вожделения напрягла каждый его мускул, инстинкт самца окончательно пробудился в нем, и его охватило бешеное желание, не контролируемое уже никакой волей.

Ощущая, как Дороти тает в его руках, исступленно отвечая на его поцелуи, он провел рукой вниз, и его ладонь скользнула под тонкую футболку. Горячая рука коснулись груди девушки. Такая маленькая, нежная, упругая! Ральф сходил с ума.

Отдаваясь своему желанию, Дороти прижала к себе его голову и стала гладить русые волосы, наслаждаясь их шелком. Неожиданно Ральф замер. Он усилием воли подавил желание, затуманившее ум, и отстранился от Дороти, поборов искушение, сильнее которого он еще не знал.

Что он наделал? Он судорожно вдохнул. Сердце бешено стучало в груди. Он старался не встречаться взглядом с Дороти, которая растерянно смотрела на него, не понимая, что произошло.

Ральф повернулся к столу, чтобы скрыть от нее возбуждение, от которого все еще продолжало пылать его тело.

— Вина? — сказал он тихо.

Боже! Чуть было не случилось непоправимое. Еще минута, и он овладел бы этой юной девушкой, легкой добычей для такого взрослого и опытного мужчины, как он. Нет. Маленькая Дороти Нильсон заслуживала лучшего обращения!

Его рука дрожала, когда он наливал в бокалы вино. Впервые в жизни он презирал себя. Это было отвратительное чувство! Долгое время без женщины привело к тому, что он превратился в животное!

Алкоголь был не лучшим помощником сейчас, когда он был так разгорячен. Но если он уйдет, как того требовал здравый смысл, она поймет, что то, что произошло сейчас между ними, было для него настоящим потрясением.

Придется вести себя, как будто этот поцелуй ничего не значил для них обоих. Он не будет извиняться и просить ее забыть о том, что случилось. Лучше притвориться, что ничего особенного не произошло, что о таком пустяке даже не стоит и говорить.

Дороти была в шоке. Она сидела неподвижно, не видя и не слыша ничего вокруг себя, сконцентрированная только на одной мысли.

Почему он поцеловал ее? Почему прервал этот поцелуй? Неужели он не понял, что она не хотела останавливаться? Это поцелуй был волшебным, божественным, опьяняющим, слившим их в единое целое. Она мечтала о нем с самой первой минуты их встречи. Неужели он этого не понял?

Его холодный голос, отрезвивший ее, сказал ей многое. Все, что он хотел, это поцеловать ее, поздравляя с днем рождения, как это обычно делается.

Во всем виновата она сама. Она буквально набросилась на него, выпрашивая у него то, что он не собирался ей давать! На секунду ей удалось завести его, и он полез под футболку, трогая ее грудь, которая до сих пор вздымалась от возбуждения. А потом, когда она уже была готова сделать все, что он хочет, он вдруг вскочил, как будто ему стало противно. Никогда она не переживала большего унижения за все свои двадцать два года!

Одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на лепесток камелии, которую она сжала в порыве страсти. Она вытерла щеку ладонью и попыталась расправить лепестки цветка. Может быть, она засушит его и сохранит на всю жизнь.

Ральф повернулся к ней. В руках он держал два бокала, наполненные вином. Он совершенно спокоен, подумала Дороти. Она не вынесет, если он начнет шутить или будет смотреть на нее с опаской, как будто она сумасшедшая, которая сейчас накинется на него и порвет одежду.