|
Клиф предложил подвезти ее на машине, но она сказала, что предпочитает пройтись. Тогда он заявил, что и ему полезно будет прогуляться. У него была худая, жилистая фигура отца, но от возраста и сидячего образа жизни Джордж погрузнел. Клиф же представлял собой сгусток мышц. В то утро он был одет как обычно по будням: в джинсы, которые ему очень шли, и трикотажную рубашку.
Магазин был расположен в миле от поместья. Раньше это была окраина города. Сейчас новые дома и магазины окружали дом, но не могли вплотную подойти к нему: семейство Минот владело пятьюдесятью акрами земли и не желало расставаться с ними, несмотря на соблазнительные предложения владельцев магазинов. Дорогу, ведущую к поместью, по обеим сторонам обрамляли деревья, дающие густую тень. Выйдя на открытое пространство, Мег достала из сумочки очки от солнца. Стояло прекрасное летнее утро; свежая зелень растений, яркие клумбы цветов, широкие газоны и старинные особняки выглядели будто с открыток серии «Одноэтажная Америка». Проходя мимо белого домика, веранду которого затеняли кусты роз, Клиф помахал рукой и крикнул: – Здравствуйте, миссис Хендерсон. Хороший денек сегодня! Мег увидела лицо, смотревшее на них сквозь ширму из роз, и тоже нехотя помахала. Ответа не последовало. Клиф ускорил шаги, и ей пришлось почти бегом догонять его. – Куда это ты бежишь? – спросила она. – Если бы мы промедлили, она позвала бы нас зайти поболтать. Ты разве не помнишь ее? – Помню. Признаюсь, я надеялась, что она уже отошла в лучший мир. – Только хорошие люди умирают молодыми. – Да, так говорят. А что это ты любезничаешь со старой каргой? – Предпочитаю быть в хороших отношениях с соседями. Никогда не знаешь, когда они могут оказаться полезными, – мудро заметил Клиф. – Надеюсь, ты не забудешь об этом в магазине. – Дорогая, что ты имеешь в виду? – Сам знаешь. А я знаю, почему ты увязался за мной. Почему ты решил, что Райли послал перстень твоему отцу? – Размышляя логически… – Логика здесь ни при чем. Ты ничего не можешь доказать, иначе ты бы сказал отцу. Что ты имеешь против этого джентльмена? – У него нет чувства юмора. – Пошел к черту, Клиф… – С таким же успехом я могу спросить, почему ты его защищаешь? – По своей глупости я считаю, что человек невиновен, пока не доказано обратное. – У тебя слабость к неудачникам, – парировал Клиф. – Не мне критиковать такое очаровательно-наивное восприятие мира. Я не буду влиять на твое мнение о Райли. Сама его изменишь. Боюсь, что моя профессия заставляет меня более цинично относиться к людям. – А кем ты работаешь? – Ты хочешь сказать, что не следила за моей карьерой любящим взглядом? – Он вопросительно поднял брови. – Я следил за твоей. Твой взлет в рекламном бизнесе стал для меня источником вдохновения и… – Заткнись, Клиф. Почему ты не можешь просто ответить на вопрос? – На него нельзя ответить просто, дорогая. Я был барменом, телохранителем, официантом, шофером, разнорабочим в порту, репортером, актером не на Бродвее… – Я никогда не встречала твоего имени в афишах. – Роль «не на Бродвее» означает, что ты исполняешь роль трупа в остросюжетном спектакле, – с ухмылкой пояснил Клиф. – Но ты не дала мне закончить. Я был музыкантом, жиголо – теперь это называется служба сопровождения, – строителем, водителем грузовика… – Понимаю. От скуки на все руки. – Мой отец предпочитает более краткий и емкий термин… Он хотел, чтобы я изучал бухгалтерское дело. |
