Рассказывая Левону о присутствующих, хозяин неизменно пользовался, в качестве характеристики, их  “союзными” заслугами и регалиями: этот в прошлом декан университета, тот профессор, у этого жена юрист, а тот - и вовсе академик. И ни слова о том, чем они занимаются здесь, в Америке, чем зарабатывают себе на жизнь. Лишь один гость составил исключение.

- Виталий Гофман - наш самый незаменимый человек, - сказал Сергей, представляя высокого, холеного мужчину средних лет с красивой проседью в густой черной шевелюре. - Он доктор. И все мы его пациенты.

Несмотря на респектабельный вид и явное мужское обаяние, доктор не произвел на Лану положительного впечатления.Зато его супруга понравилась ей с первого взгляда. Аристократическая внешность, полные достоинства манеры, спокойная, этакая глубинная уверенность в себе. Сергей назвал ее Натель. Надо понимать, Наталия - Ната, Нелли, Натали. Я хотела бы с ней подружиться, отметила про себя Лана и очень тому удивилась. Она не смогла припомнить, где и когда в последний раз у нее возникало подобное желание.

Ощущая себя инородным телом в чуждой ей по духу среде, Лана между тем не без любопытства наблюдала за своими соотечественниками. Она не могла отделаться от мысли, что все присутствующие, включая хозяев, разыгрывают перед ними некий фарс. Они оживленно переговаривались, шумно смеялись, обсуждали какие-то местные проблемы - “шапинги”, “сэлы” в “молах”, “аутлетах” и на “плазах”, пересыпая речь английскими словечками. Ну почему, почему все эти люди, все эти умные, светлые головы, должны были оказаться здесь, за тридевять земель от родного дома. Почему они должны разыгрывать из себя американцев, которыми, увы, никогда не станут, - с надрывом думала Лана, забывая, а точнее, не желая признать, что сама становится частью этой, “чуждой ей среды”.

Начало застолья прошло в мажорных, приподнятых тонах, по-прежнему больше смахивавших на шоу. Сергей не скупился на напитки, и гости, постепенно утрачивая самоконтроль, расслаблялись, становясь самими собой, не заботясь уже о том, какое впечатление они производят на вновьприбывших. Покончив с кухонными хлопотами, Анна подсела к Лане.

- Вам придется, милая Лана, как и всем нам, смириться с мыслью, что мы - потерянное поколение, - сказала она, красноречиво вздохнув. -  Поколение, добровольно приносящее себя в жертву счастливому будущему своих детей. Лишившись Родины, мы ничего, кроме бытового комфорта, не обретаем взамен.

- Не-ет,- протестующе замотала головой Лана.- Не могу с вами согласиться. Это было бы слишком жестоко.        

- Судите сами. Мы приезжаем сюда готовыми специалистами, зрелыми, состоявшимися людьми с определенными представлениями о самих себе. Мы знаем, на что способны и чего стоим. Но чтобы доказать это здесь, нужен хороший английский, которого у нас, как правило, нет. Большинство из нас не может прилично объясняться даже в продуктовом магазине. Вот тут-то и начинается самоуничтожение себя как личности, когда осознаешь вдруг, что для этой страны ты ноль без палочки, и никому весь твой предыдущий опыт не нужен.

А вот доктор Гофман, он молодец! - добавила Анна, с обожанием глядя на своего самодостаточного гостя. - Проявил волю и настойчивость. И теперь пожинает плоды. Он был практикующим врачом у себя на Родине. Приехав сюда, оказался ничем, как все мы. Спрятав самолюбие в карман, пошел работать простым санитаром в госпиталь. А по ночам учился. За три года сдал все экзамены и получил лайсенс врача. Теперь имеет свою медицинскую практику. Взгляните, какой у него довольный вид. Еще бы! Вилла на вершине холма. Три шикарные машины в гараже. И все это достигнуто собственным трудом. Хотя... - она понизила голос до еле слышного шепота. - За такой короткий срок обычный врач не может так высоко взлететь.