Я покинул его, даже не извинившись. Выдернув руку из цепкого захвата девочки, я кинулся к тому месту, где заканчивался бег матерей в мешках. У меня возникло жуткое предчувствие, что без очередной низкой проделки здесь не обошлось. Первым, кого я увидел у канатов, был малыш Бинго. Я схватил его за плечо.

— Кто выиграл?

— Не знаю. Не заметил. — Бедолага говорил с горечью. — Но это была не миссис Пенуорти, прах её побери! Берти, этот Стегглз — змея в коже ящерицы! Не понимаю, как он о ней пронюхал. Знаешь, что произошло? За пять минут до начала соревнований он завёл её в палатку и угостил таким количеством булочек, что бедная женщина рухнула через двадцать ярдов после старта. Упала и не смогла подняться! Слава богу, у нас есть Гарольд.

От изумления у меня отвалилась нижняя челюсть.

— Гарольд! Разве ты не в курсе?

— В курсе? — Бинго позеленел. — В каком курсе? Я абсолютно не в курсе! Я приехал пять минут назад. Пришёл сюда прямо со станции. Что случилось?

Я объяснил ему, как обстоят дела. Какое-то время он смотрел на меня остекленевшим взглядом, затем, глухо застонав, повернулся и исчез в толпе. Я его не винил. Бедняга получил страшный удар и, естественно, окончательно упал духом.

Скоро должен был начаться забег «Яйцо на ложке», и я решил остаться и досмотреть соревнования до конца. Честно говоря, я не рассчитывал на выигрыш. Пруденс Бакстер прекрасно работала языком, но мне казалось, до победы ей было далеко.

Стартовали девочки совсем неплохо. Вперёд вырвался рыжеволосый ребёнок, второй была веснушчатая блондинка и третьей — Сара Миллз. Наша ставленница семенила по полю, далеко отстав от лидеров. В самом начале мне стало ясно, кто победит: Сара Миллз так грациозно держала ложку ни разу не дрогнувшей рукой, что смотреть на неё было одно удовольствие. Яйцо даже не шелохнулось, хотя шла она быстрым шагом. Я бы сказал, у неё был прирождённый талант носить яйца на ложках, если таковой существует.

Первоклассный спортсмен всегда себя покажет. За тридцать ярдов до финиша рыжеволосый ребёнок споткнулся, и яйцо шмякнулось на землю, оставив по себе горькие воспоминания. Веснушчатая блондинка боролась до конца, но пороху у неё явно не хватило, и Сара Миллз пришла к финишу, опередив соперницу на несколько корпусов. Третье место заняла девочка с косичками и круглым лицом, а Пруденс Бакстер, протеже Дживза, была то ли пятой, то ли шестой.

А затем толпа увлекла меня к тому месту, где старый Хеппенстолл собирался выдавать призы. К своему изумлению, я увидел, что рядом со мной стоит Стегглз.

— Привет, старина! — жизнерадостно улыбаясь, сказал он. — Сегодня вам здорово не повезло.

Я обдал его презрением, но на это жалкое ничтожество никакие взгляды не действовали.

— Не повезло всем, кто крупно рисковал, — продолжал он. — Бедный Бинго Литтл проигрался в пух и прах на беге девочек с яйцом на ложке.

Мне совсем не хотелось разговаривать с отпетым негодяем, но я так удивился, что невольно спросил:

— В каком это смысле «в пух и прах»? Мы… он сделал совсем небольшую ставку.

— Не знаю, что вы называете «небольшой». Он поставил на Пруденс Бакстер по тридцать фунтов от трёх человек.

Мир передо мной покачнулся.

— Что?!

— При ставках десять к одному. Видимо, его прельстила разница шансов, и он попытался сорвать крупный куш, но — увы! — у него ничего не вышло. Никаких неожиданностей в этом соревновании не произошло.

Я попытался посчитать в уме, сколько денег потерял наш синдикат. Мне удалось сложить половину цифр, когда издалека до меня донёсся голос старого Хеппенстолла.