Огерн зажег костер и принялся танцевать вокруг него, время от времени бросая в пламя щепотки трав, которые ему дала Нило. Храм наполнился чудесными запахами. А шаман все плясал и плясал, распевая свои таинственные песнопения. Вдруг прогремел раскат грома, и храм багряного бога рассыпался в прах и превратился в горстку песка. Куруиты, плача и крича, в страхе отступили от лестницы, а Огерн, мрачно улыбаясь, отвернулся от поверженного храма.

— Вряд ли теперь они станут нападать на своих соседей, Дариад, — сказал он юноше-кочевнику.

— Нет… — Юный вождь бихару в священном трепете смотрел на гору песка. — Нет, не станут.

— Правь нами, о шаман! — воскликнула Нило, упав на колени и воздев руки к небесам. — Правь нами, о Дариад! Правьте нами, ибо здешние жители не знают, как жить в мире!

Огерн несколько мгновений удивленно взирал на жрицу, затем печально покачал головой.

— Мне нужно вернуться домой, мне нужно разыскать сына и вырастить его, если Ломаллин даст мне время на это и не поручит других дел.

Нило пытливо всмотрелась в лицо Огерна.

— Ломаллин или Рахани, ибо я вижу, что на самом деле ты служишь ей.

Огерн сдвинул брови.

— Ты слишком проницательна, Нило. — Он быстро добавил: — Пусть здесь правит Дариад, он вполне достоин этого.

— Нет, — возразил кочевник. — И не достоин, и не гожусь я для этого. Что я знаю о городах?

— Не знаешь, так узнаешь!

— Но я не хочу, — просто отозвался Дариад. — Я хочу одного: вернуться в пустыню, увидеть, как к ней возвращается жизнь теперь, когда Улаган повержен.

— Но что нам там делать? — вскричала Нило.

К ней подошли предводители городских кланов, опустились на колени и тоже стали просить:

— Как же нам теперь жить, мы привыкли к жестокости, к войнам, а теперь нас победили. Мы видели, как пал наш бог, как же нам жить теперь?

Дариад развел руками.

— Ну а я‑то что могу сказать тем, кто всю жизнь прожил в большом городе? Мне ведомы только те законы, по которым живут кочевники, только те правила, по которым живут пастухи! Я могу только посоветовать вам обратиться к самым простым истинам! Ничего другого я вам посоветовать не могу, потому что больше и не знаю ничего!

Предводители кланов некоторое время молча смотрели на Дариада, затем принялись оживленно и взволнованно переговариваться.

Дариад изумленно смотрел на них.

— Что я такого сказал?

— Наверное, больше, чем думал, — ответила ему Нило. — Если ваши законы просты и доходчивы, то они годятся не только для жизни в пустыне, но подходят и горожанам. Да, нам понадобятся другие законы, понадобятся и воины-стражники, но все же ты должен научить нас своим законам, о кочевник!

— За городскими воротами нас ждет наш судья. Пойдите к нему, и он научит вас нашему закону, — ответил Дариад.

И судья сделал это. Он поведал Нило и предводителям кланов Закон Создателя звезд. Рассказал о том, как править с помощью Совета, когда нет иного царя, нет иного правителя, кроме Бога, и есть только судья над людьми во времена мира и только военный вождь во времена войны. И судью, и полководца положено избирать. А когда бихару покидали город, вместе с ними из Куру ушло множество бывших рабов, прежде обитавших в пустынях и степях. Треть населения в тот день покинула Куру, и людей там осталось совсем немного. Настало время подумать, время творить добрые дела.

Дариад покачал головой:

— Лучше бы они все покинули эти груды камней и кучи грязи и ушли вместе с нами.