Предостережение не пришлось Лукойо по душе, однако лук он все же опустил. Подстрелить ваньяров не представляло труда, но Огерн был прав: нечего показывать лук… пока. И потом, подстрели они хотя бы одного из варваров, остальные, желая отомстить, гонялись бы за ними до скончания веков.

Огерн греб и греб, а каноэ отставали все сильнее и сильнее. В конце концов ваньяры, видимо, поняли свою ошибку: они соединили лодки и обменяли двух воинов на двух гребцов. Теперь убивать надо было только одного, потому что другой занимался тем, что щелкал бичом. Видимо, двое гребцов, только что пересевших в каноэ, были совсем неплохи, потому что лодка начала догонять коракль.

А Огерн устал. Он на короткое время перестал грести и отдыхал, тяжело дыша.

— Не начать ли нам снова грести? — нервно спросил Лукойо. — Это каноэ теперь плывет куда быстрее.

— Пусть думают, что я устал, — подмигнул полуэльфу Огерн. — Они не очень ошибутся, но…

Лукойо недоверчиво посмотрел на товарища.

— Пусть ты даже и передохнешь немного, но долго все равно не продержишься.

Огерн кивнул.

— А они смогут — у них четверо гребцов. Но я кое-что задумал. Видишь, впереди островок?

— Да нет… я все назад смотрел.

Лукойо развернулся и посмотрел вперед. И действительно, справа по борту вырисовывался довольно-таки внушительных размеров остров. На нем росли высокие деревья, опустившие свои длинные ветки к самой воде.

— Мы спрячемся под этими ветками, — сказал Огерн. — А они поплывут дальше, стараясь нагнать нас до того места, где река делает излучину.

Приглядевшись, Лукойо увидел то место, где река поворачивала, увидел восточный берег.

— Не сказал бы, что ты меня утешил.

— Да, но мы же скроемся с их глаз до того, как доплывем до поворота, — напомнил полуэльфу Огерн. — За листвой они нас не разглядят.

Лукойо улыбнулся, и улыбка его вскоре преобразилась в волчий оскал.

— Тогда греби.

Огерн обогнул дальний конец островка и погнал коракль к берегу. Лукойо ухватился за листья, а потом за ветки дерева, сильно нависшего над водой. Перехватываясь руками, они с Огерном увели лодку так, что листва скрыла ее, и теперь лодку уже никак нельзя было увидеть с реки.

Несколько секунд — и Огерн и Лукойо разглядели сквозь занавес листвы каноэ. Ваньяр, сидевший на носу, приготовил короткий, кривой лук со стрелой. Тот, который сидел на корме, понукал гребцов и щелкал хлыстом. Гребцы выбивались из сил. Они старались, как могли, но чувствовалось, что они изнемогают, кроме того, который сидел последним, что-то в нем было странное. Невысокий, коренастый…

— Давай, — прошептал Огерн и опустил весло в воду только тогда, когда Лукойо пустил подряд две стрелы.

Ваньяр на корме злобно вскрикнул, когда стрела угодила ему в грудь, потом запрокинулся и упал воду. Его товарищ обернулся посмотреть, что случилось, и только поэтому не получил стрелу в сердце: она попала ему в плечо, и он выронил лук. Лукойо выругался почти так же громко, как ваньяр.

Гребцы, подняв весла, замерли, потрясенные случившимся. Тут Огерн нагнал каноэ и прицепился к нему с кормы. Ваньяр схватил обоюдоострый топор и, издав боевой клич, замахнулся на Огерна. Но и Огерн взмахнул мечом, пересек рукоять, и топор свалился в лодку. Ваньяр с проклятиями выбросил топорище и ухватил Огерна за горло, но кузнец-великан сумел поймать его за запястье и резко вывернуть руку. Ваньяр дико, визгливо заорал и разжал пальцы, но ухитрился правым кулаком въехать Огерну по уху. Кузнец покачнулся, а Лукойо понял, что, не будь ваньяр ранен, Огерну мог прийти конец.