В течение двух месяцев после того, как покинул Обсидиановый особняк, я почти каждую ночь просыпался от кошмаров. Мне мерещились блуждающие мертвецы. Стоило мне закрыть глаза, как в сознании тут же всплывали их лица. Дело дошло до того, что я решил обратиться к психотерапевту. Выслушав мой длинный рассказ, доктор задумался на минуту, а потом сказал:

– Господин Хань, я предлагаю вам изложить данный случай на бумаге. Это может быть очень полезно для восстановления вашего психического состояния.

– Изложить на бумаге? – Я выпучил глаза. – Я боюсь оказаться с этим кошмаром один на один, а вы предлагаете мне вспомнить все в подробностях?

– Я хочу, чтобы вы посмотрели в лицо вашему страху. Только столкнувшись с ним, вы сможете его преодолеть, – безапелляционно отрезал доктор. – Я встречал немало подобных случаев. Сделайте, как я сказал, и ничего не бойтесь.

Раз уж других вариантов не было, пришлось выполнить его указание.

То, что вы терпеливо читали, – мои воспоминания о деле об убийствах в Обсидиановом особняке. Однако когда Чэнь Цзюэ прочитал то, что получилось, он сказал, что в моей книге много расхождений с тем, как все запомнил он. В итоге я решил не принимать во внимание его замечания, сфокусировавшись именно на своих ощущениях. Во время написания текста я то и дело восстанавливал ужасные картины прошлого. Это привело к тому, что я стал гораздо хуже спать. Постоянная бессонница стала причиной моей неврастении. В таком состоянии я пробыл достаточно долго, пока не закончил воспоминания. В ночь, когда было написано последнее предложение, я заснул сном младенца.

Темные тучи страха окончательно рассеялись, и я наконец смог опустить занавес в истории с Обсидиановым особняком.

Мне хотелось бы добавить несколько слов о последствиях. Если вам не интересны остальные герои, можете не читать эту часть.

На следующее утро после того, как Чэнь Цзюэ логическим путем выявил убийцу, в Обсидиановый особняк приехал грузовик с продуктами. Сотрудники доставки были поражены, когда услышали наш рассказ, и сразу же вызвали полицию. Та приехала к особняку и быстро оцепила место преступления, чтобы следователи могли провести обыск. Оказавшись перед лицом полиции, дядя Чай ничего не говорил в свою защиту и честно признался. Мы и подумать не могли, что он выложит им начистоту всю правду и об убийстве, произошедшем двадцать лет назад. Его показания не очень сильно отличались от теории Чэнь Цзюэ, расхождения были только в мелочах. Когда дядя Чай признал свою вину, он опустился перед полицейскими на колени и взмолился:

– Я убил всех! Пожалуйста, приговорите меня к смертной казни! Молю вас, дайте мне умереть…

Один молодой офицер, стоявший рядом с ним, помог дяде Чаю подняться на ноги. На его лице читалась безнадежность.

– Приговаривать вас к смертной казни или нет, будет решать суд, а не я.

В деле остаются, однако, некоторые не очень понятные детали, и я перехожу к ним.

Ши Цзинчжоу просмотрел мои записи и сказал:

– В том случае двадцатилетней давности убийца разбил все имевшиеся на месте преступления духи, а также разбрызгал их в комнатах других людей, и если я правильно понял рассуждения, то это было после убийства четвертой жертвы. Думаю, что убийце незачем было так поступать, потому что в особняке осталось всего три человека. Нужно было быстро убить пятую жертву, только и всего. Кроме того, так он не смог бы скрыть свою личность, поскольку остальные могли поразмыслить и прийти к выводу, что убийца не знал марки духов или что у него был насморк. Помню, там был еще один человек с заложенным носом – Ци Ли, которая погибла второй по счету. Так что, поступив следующим образом, убийца только привлек к себе больше внимания.