– Он объявил войну, – ответил Чэнь Цзюэ с посеревшим лицом.

Чжэн Сюэхун покачал головой от бессилия:

– Зачем ему так поступать?

– Посмотрите на краску на стенах, характер мазков – ничем же не отличается от комнаты Гу Юнхуэя. – Чэнь Цзюэ сделал глубокий вдох, а потом повернулся ко мне: – Хань Цзинь, мы напоролись на крупные неприятности. Мое пророчество, к несчастью, сбылось. Маньяк из прошлого, скрытый седьмой герой сказки Гу Юнхуэя, прячется среди нас.

Чжэн Сюэхун с изумлением посмотрел на Чэнь Цзюэ:

– Как это возможно?!

Мой друг указал на стену и серьезно произнес:

– Возможно или невозможно, это уже произошло.

После Гу Яна убийца расправился с Тао Чжэнькунем. В отличие от того, что он сделал в запертой комнате Гу Яна, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выкрасить комнату Тао Чжэнькуня в красный цвет, чтобы сделать ее такой же, как двадцать лет назад. Что он хотел доказать? Бросить вызов Чэнь Цзюэ? Я не знал.

Завтра должна приехать полиция. Может быть, мы переживем сегодняшний вечер и найдем спасение завтра. Или же мы все здесь умрем, как умерли несчастные гости двадцать лет назад. Очень странно, что в такой момент я смог взять и успокоиться. Это потому, что я не боюсь смерти или просто согласился принять участь, уготованную мне судьбой? Я подумал, что сдался. Я взглянул на Чэнь Цзюэ, моего самодовольного друга, который, как и я, повесил свою умнейшую голову, позволив раскаянию поглотить себя.

Чэнь Цзюэ обошел тело Тао Чжэнькуня, стянул простыню с кровати и накрыл ею труп. Заперев дверь, наша группа спустились в гостиную.

Ван Фанъи и Чжу Лисинь плечом к плечу сидели на диване. Ван Фанъи смотрела на нас, нахмурив брови, а Чжу Лисинь робко опустила голову. Дядя Чай в растерянности стоял позади них. Чжу Цзяньпин расхаживал туда и обратно по атриуму, то и дело вытирая платком капли пота со лба. Завидев, что мы спускаемся, все они окружили нас.

– Мы только и можем сидеть сложа руки? Нам надо вырваться отсюда! – со страхом сказал Чжу Цзяньпин.

– Если у вас нет машины, вы заблудитесь, – выдохнул дядя Чай, выглядя немного встревоженным.

– Это всяко лучше, чем отдать себя на растерзание! Неужели ты хочешь увидеть, как нас всех тут убьют?!

Чжу Цзяньпин пристально посмотрел на дядю Чая, а затем устремил взгляд на нас в надежде получить одобрение.

Услышав такое, Чжэн Сюэхун покачал головой:

– Покидать Обсидиановый особняк неразумно. Завтра приедет полиция, а если мы безрассудно уйдем отсюда, то это даст убийце еще больше возможностей. Предлагаю отныне не разделяться; спать будем все вместе в гостиной, не возвращаясь в комнаты. Сторожить будем по очереди, по двое.

– Пусть так и будет, – тихо согласилась Ван Фанъи.

– Профессор Чэнь, как вы на это смотрите? – поинтересовался мнением Чэнь Цзюэ Чжэн Сюэхун.

– Хм…

– Есть ли у кого-нибудь возражения? – Чжэн Сюэхун оглядел всех собравшихся в гостиной, словно председатель собрания. Увидев, что никто не собирается протестовать, он пробормотал: – Хорошо, тогда так и поступим.

Я поднял запястье и посмотрел на часы. Было восемнадцатое августа, девять сорок две утра. До утра девятнадцатого числа оставалось почти двадцать четыре часа. По словам Чжэн Сюэхуна, нам предстояло провести вместе сутки, что показалось мне сложным. Но в ситуации, в которой мы оказались, это было наилучшим выбором. Действовать в одиночку было крайне опасно, коварный убийца мог нанести удар в любой момент. Поэтому все остались в гостиной. Дядя Чай принес из кухни испеченные с утра булочки, все разделили их между собой и немного поели. У Чжу Лисинь не было аппетита, она только надкусила булочку и отложила ее.