Услышав позади звон стекла, я быстро обернулся, почти уверенный в том, что за моей спиной сейчас вырастет инквизитор, пришедший обвинить меня в колдовстве. Но между полок с бутылками мелькнула только изящная женская головка. Чьи-то когтистые лапки вынули одну бутылку из ячейки и передали даме. Точнее даже не передали. Бутыль, как будто сама перенеслась по воздуху. Я быстро сморгнул, желая прогнать видение, но оно не исчезло. А ведь я еще даже не применил мазь. Дама быстро улыбнулась мне. Я узнал в ней девушку, танцевавшую в арсенале. И быстро отметил, что в ее руках оказалась бутыль самого лучшего вина, какое только можно было найти в нашем погребе. Она тихо рассмеялась и исчезла за полками. Сухой звонкий смех больше напоминал о звоне чокающихся бокалов. Было даже неясно, слышу ли я звук бьющихся бутылок или смех женщины. Спьяну ведь можно и перепутать. Но сегодня я был трезв целый день, а почувствовал себя так, будто осушил целый погреб.

 Что-то со мной не так. Я ощутил себя каким-то опустошенным. Вокруг творились такие странные вещи, а я даже не мог понять, что к чему, но был уверен, что другие всего этого просто не замечают. Например, Поль, он охотился весь день со своими соколами и даже не обращал внимания, что прямо в нашем поместье приоткрылась щель между дверями в волшебный мир. В эту щель заглянуть успел только я и, кажется, не лишился рассудка.

 Меня зашатало, и я присел. Стоит ли применять волшебную мазь прямо сейчас или лучше потом? А может еще спросить совета у Магнуса? Ну, уж нет, и без него обойдусь. Хотя если от подобного эксперимента мне вдруг станет плохо, то обратиться за помощью больше не к кому. Только он один из моих знакомых разбирается в подобных вещах. Ну и еще Клея. Только чутье подсказывало мне, что помогать она не станет. Она легкомысленна, как и все феи. Феи? А откуда вообще я знаю что-либо о феях?

 Даже в той книге, которую нашел в отцовской библиотеке, я о них еще не читал. А еще Клея ведь дриада, а не фея. Я собственно не видел в этом особой разницы.

 Клея. Теперь каждый раз в шелесте листьев мне слышалось ее имя и ее смех. Наверное, я влюбился. Уже не в первый раз за свою недолгую жизнь. Вернее увлекся. Я увлекался бесчисленное количество раз. Но что такое любовь мне предстояло понять намного позже. Она то меня и разбила. Точнее сожгла. Любовь это огонь. Во всяком случае, для меня. Испепеляющий все ядовитый огонь, рожденный из дыхания дракона. Если кто-то спросит меня, что такое влюбиться в дьявола, я на это не отвечу. Мне просто станет больно об этом говорить. Но пока что я жил и наслаждался жизнью. Кроме только что проснувшейся тяги к волшебству у меня не возникало никаких особых забот. Да, и волшебство, честно говоря, было просто развлечением. Будучи сыном богатого отца, я не был вынужден пускать в ход чары, чтобы наколдовать себе немного денег на жизнь. Но каково приходится тем, кто колдует ради того, чтобы заиметь несколько золотых, которые не позволят уже остаться без ужина. Мне еще предстояло это узнать. Пока что я лишь мечтал о золоте, отнятом у гномов, об игорных домах, где дьявол позволяет тебе без конца выигрывать, о волшебных кошельках, в которых монеты никогда не иссякают. Однако особой нужды во всем этом для меня не было. Все подобные фокусы сейчас, продемонстрируй мне их Магнус, стали бы для меня лишь забавным приключением.

 Меня можно было назвать тупым и бесшабашным. Кто-то восхищенно и злорадно шепнул мне вслед слово:

 - Вертопрах.

 Я как раз выходил из дома, чтобы отправиться на свое уже запланированное ночное приключение, и меня глубоко поразило то, что кто-то осмелился назвать меня так. Я ведь сын хозяина. Слуги не посмели бы ехидничать на мой счет, разве только за моей спиной и вне досягаемости от хозяйских ушей.