— Ладно, хватит философствовать и размышлять о жизни. Пора глотнуть воздуха и пива, — подбодрил внезапно приунывшего Лукаса друг.

— Ты прав. Пойдем. Думаю, у меня еще будет сотня возможностей встретиться и поговорить с Шейлой. Меня, признаться, удивил род ее занятий.

— Удивил? Почему?

— Видишь ли, Шейла всегда была робкой и неуверенной в себе девочкой, а теперь она ходит по организациям, выбивая деньги на благое дело, помогая подросткам справиться со своими проблемами, с теми жизненными обстоятельствами, в которых им порой приходится выживать.

Джим усмехнулся.

— О, Лукас, а ты, оказывается, романтик.

— Вовсе нет. Однако я всегда преклонялся перед подобными людьми. По сути, они отдают себя благому делу целиком, не получая взамен ничего, кроме морального удовлетворения.

— Да, нам, прожженным коммерсантам, этого не понять.

— Она просила у тебя денег?

— Ага.

Приятели вышли из кабинета. Секретарша с нескрываемым любопытством и симпатией разглядывала друга босса, пока они не скрылись за дверью.

— Сколько?

— Как она выразилась, их устроила бы любая сумма.

— Что ты ей ответил?

— Лукас, ты решил устроить мне допрос?

— Да, — с озорной улыбкой ответил он, проследовав за Джимом в лифт.

Рэндольф тяжело вздохнул и неохотно сказал, словно делал великое одолжение:

— Я обещал дать ей ответ завтра. Она позвонит после полудня.

— Но ты уже дал ей понять, что от тебя и снега зимой не допросишься, верно?

— Лукас, ты меня обижаешь.

— Брось, дружище. Это ведь чистая правда. Скорее всего, я бы поступил точно так же, если бы ко мне в один прекрасный день заявилась молодая женщина с кипой буклетов, пугающих подростков чудищем под названием СПИД.

— Однако в данном случае у тебя есть личный интерес, верно?

Лукас кивнул.

— Что же ты предлагаешь?

Лифт остановился на первом этаже, и мужчины вышли из кабины, не прервав начатого еще в кабинете разговора.

— Джим, мы должны помочь Шейле.

— Должны? С какой стати?

— Это наш человеческий долг, — пафосно заявил Лукас. — Мы обязаны позаботиться об обездоленных детях, которые вынуждены бороться за существование. Они ведь не виноваты, что родились в трущобах.

— Лукас, ты спятил?

— Отнюдь. Я как никогда здравомыслящ.

— Все психопаты так утверждают.

— Нет, Джим, я серьезно. Предлагаю сделку.

Похоже, магическое слово возымело должное действие. Джим с интересом посмотрел на приятеля.

— Ты дашь Шейле мои деньги, но при этом не скажешь ей ни слова о моем участии.

Густые черные брови Джима поползли вверх.

— Не хочу, чтобы она считала, будто я пытался купить ее расположение, — пояснил Лукас.

— А это так?

— Отчасти.

Джим снова удивленно взглянул на приятеля, но на этот раз Лукас, видимо, решил оставить его немой вопрос без ответа. Джим не стал настаивать. Всему свое время. На сегодня и так слишком много признаний.

Они вышли из здания. Лукас набрал полные легкие воздуха.

— Боже, в Сан-Франциско действительно совершенно другой воздух. Это уникальное место. Сан-Франциско — один из самых великолепных городов США. Здесь атмосфера благородного шика смешивается с современным духом, что существенно отличает его от вызывающего Нью-Йорка и технологического Лос-Анджелеса. А виды! С любого из городских холмов открывается великолепный вид! Я прожил в Новом Орлеане больше десяти лет, но у меня до сих пор язык не поворачивается назвать его своим городом.