— Я? А как назвать Лукаса?

— Конечно, его поведение тоже нельзя назвать образцово-показательным… Ты никогда не предполагала, что он действительно любит тебя?

— Лукас любит только себя! Возможно, какие-то чувства он испытывает еще к деньгам.

Дайана с сомнением покачала головой и задумчиво сказала:

— Мне почему-то кажется, что в этой истории вы словно двое ребятишек, играющие в прятки с завязанными глазами. Пытаетесь найти друг друга, нащупать… но при этом отказываетесь замечать очевидное. Вы ведь любите друг друга!

— Чепуха! Не знаю уж, как насчет Лукаса, но что касается меня — ответ один. Я его терпеть не могу. За что мне только такое наказание? Никакого покою в жизни.

— Вот в чем дело, милая. Ты думаешь, что счастье в покое? Нет, отдохнем мы только на небесах. Жизнь же полна тревог, страданий, переживаний, зачастую радостных. Рядом с Лукасом ты чувствуешь себя словно на раскаленных углях, верно?

Дайана, если ты дипломированный психолог, то это вовсе не означает, что ты можешь использовать все эти трюки с игрой в великого психоаналитика и знатока человеческих душ. Это может подействовать на неуравновешенных подростков, но не на меня. Я твердо знаю, чего хочу.

— Я в этом сильно сомневаюсь. Ты обманываешь себя, пытаешься убедить, что хочешь избавиться от Лукаса. На самом же деле ты надеешься, что он в конце концов признается тебе в любви и попросит выйти за него замуж.

— Ты невнимательно меня слушала, подружка. Лукас уже предложил мне выйти за него.

— Это не считается. Ну почему вы ведете себя, как слепые щенки? Ты любишь его практически всю сознательную жизнь, но молчишь о своих чувствах. Лукас поступает так же. Верно говорят, два сапога — пара.

— Дайана, с чего ты взяла, что Лукас меня любит?

— Я рада, что ты хотя бы не отрицаешь факта своей любви, — подловила Дайана подругу.

Шейла прикусила от досады губу. Да уж, с психологами шутки плохи.

— Подумай сама, — продолжила Дайана ровным голосом, словно собиралась прочитать подруге лекцию о взаимоотношении полов, — если бы ты была безразлична Лукасу, стал бы он терпеть твои выходки? Кстати, откуда такая изощренная изобретательность?

Шейла пожала плечами.

— Не знаю. Лукас удивил меня своим терпением и выносливостью. Я бы на его месте сбежала еще в первый вечер.

— Однако он не сбежал. Ни в первый, ни во второй… Он сносил все твои заскоки. На такое способен только влюбленный мужчина, поверь мне.

— Нет, Лукас вовсе не влюблен в меня, — упрямо ответила Шейла. — Это смешно.

— Лично я ничего смешного в вашей ситуации не нахожу. Вы лишаете друг друга счастья. Шейла, признайся ему в любви.

— Вот еще! Чтобы он вообразил, что одержал победу?

— Шейла, пойми: вы не на поле сражения. Вам незачем воевать. Признание — вовсе не капитуляция или добровольная сдача в плен. Тебе не грозит концлагерь или казнь. Напротив, тебя ожидают райские кущи.

— А вдруг Лукас станет смеяться надо мной?

— Тогда ты пошлешь его ко всем чертям, — твердо заявила Дайана.

— А деньги?

— Милая, зачем сейчас переживать из-за того, что еще не произошло? Убеждена, что на твое признание Лукас ответит своим.

— Нет, я не могу так рисковать. Пусть все идет так, как идет. Думаю, я в полушаге от финиша и победы. Кроме того, я придумала еще кое-что. Такого не вынесет ни один уважающий себя мужчина. А уж самовлюбленный и своенравный упрямец Лукас и подавно не стерпит!

Дайана покачала головой.

— Ох, Шейла, Шейла… Ты меня удивляешь.