— Конрад? — теперь вместо крупной Мыши передо мной сидела монашка, а дочь устроилась сзади под недовольные мявки вынужденных лететь котов.

— Что?

— А почему у тебя всё лицо разрисовано? — поинтересовалась монашка, прижимаясь ко мне куда плотнее, чем большая фигуристая дочурка.

— У него не только лицо, он весь разрисован! — тут же влезла Ассоль, причем плаксивым тоном, — Совсем весь! Он меня заставил это делать!

— Что, прям везде? — изумленно спросила монашка, прежде чем я смог ответить для чего это надо.

— Прямо везде! — плачуще подтвердили из-за моего плеча, — Прямо совсем везде!

— Ух ты, а как?!.

Пришлось срочно отключать от разговора голову. Ну да, в принципе, моя вина, что попросил Мыш покрыть моё тело тысячами мелких значков, забыв про то, что работать надо аккуратно, а у моей дочурки не плоское бульдогоподобное лицо человека, а вполне себе вытянутая мордочка, которую банально некуда девать, когда надо к чему-то близко присмотреться. Останавливаться в начертании было нельзя, так что вчера вечером, в деревне, где мы сняли у одной семьи комнату на ночь, Мыш очень близко познакомилась с моим телом.

А потом нам еще и спать в одной кровати пришлось.

— Блин, ну чего меня так поздно отпустили… — тут же заворчала, надувшись, демонетка. Хмыкнув, я обнял её одной рукой, прижимая к себе.

— Вы просто в плохих местах живете, — негромко пробурчал я на девичье ухо, — Вокруг одни орки, гоблины и волчеры, нормальных мужиков нет. Ничего, вот вернемся, я вам всем билеты в хороший фитнес-зал куплю, куда полуэльфы ходят. Вот и увидите кого-нибудь, кроме красивого меня.

— Дурак! — буркнула Виолика.

— Видела я, какой ты красивый! — обиженно пискнула сзади Мыш, но вопреки сказанному, прижалась к спине своими горячими сиськами и начала руками что-то делать Радиган, от чего та ёрзала и хихикала, а от её ёрзания уже ёрзал я, вынуждая чьи-то мясистые отростки танцевать по моей спине. Так и ехали сквозь лес под хлопки кошачьих крыльев и мат белок, впервые в жизни увидевших крылатых котов. Иногда и в последний.

Дианель Ерманкиил была рядом со мной всю мою жизнь смертного, от первого крика младенца до дня, когда в башню, в которой я был заключен, постучал вампир. Она, эта безумная и странная эльфийка, знала меня куда лучше, чем родители, чем брат, чем обе сестры. И вот, безобидная бабочка, невысокая блондинка, стесняющаяся своей груди, сонный вечный ребенок, прочитавший, наверное, больше, чем все население Агалорна вместе взятое и за полсотни лет, она оказалась… кем?

Преступником? Возможно. Злоумышленницей? Однозначно. Но это все мелочи. Всё, что она хочет от меня, включая саму жизнь и даже моих девчонок — всё это, вместе с Агалорном, сущие мелочи по сравнению с Матерью-Магией, вампирами и драконами. Культисты, столь неловко пытавшиеся проникнуть в Омниполис, смогли просочиться и сюда. Или отсюда? Если верно второе, то у Срединных миров огромные проблемы.

А еще… я не могу указать девчонкам на портал, отдать им ахорса и котов, и идти дальше один. Что-то во мне кричит криком, что в таком случае я их больше никогда не увижу, даже если выживу. Даже если мы разойдемся, даже если я их оставлю со всем запасом золотых в каком-нибудь городке…

Пока мы весело трюхали по полю с разведкой в виде душеловов, а я служил прокладкой между двумя болтающими девушками. Когда мне это надоело, ахорс был пришпорен, болтовня сменилась руганью, а километры пути побежали куда бойчее. Я держал направление на нашу связь с Алисой, гадая, что будет следующим. Ульяна и призванный демон-убийца? Алиса с картой подземелья, в которое спрячут Грегора? Или я слишком узко смотрю на всё это?

— Так зачем ты себя разрисовал, Конрад⁈ — потыкали в меня пальцами.