— Это не рисунки, а клинопись, — вздохнул я, — боевой алфавит Кадаф, далекого мира, в котором нормальную магию так и не открыли. Вместо этого они попытались использовать такую медленную и трудозатратную штуку как тауматургию, чтобы делать друг другу бо-бо. Однако, всё вышло через задницу…

— Постой, на тебе должны быть тыщ десять символов! Это один алфавит⁈ — Виолика сильно удивилась.

— Нет, многие повторяются, я помню, — ответила ей Мыш, — Забыть бы.

— Ой, да хватит тебе! — Виолика пихнула подругу под ребра, вызвав фырканье, — Вот как будто прямо невесть что увидала! Он сколько раз просил вас одеваться дома, а?

— Я не просто увидала! — взорвалась Ассоль, прыгая мне грудью на шею, — Я смотрела на его хозяйство почти час! Чуть носом не тыкалась! Невинная маленькая девочка, порядочная и хорошая!!!

Эти слова создали эхо у меня в голове. В ушах тоже, но «невинная маленькая девочка» почему-то задержалось, резонируя под сводами черепа и медленно оформляясь в мысль. В идею. В сатори загнанной в угол крысы, которую ведет к смерти чужая злая воля.

— Стоп машина, — остановил я ахорса, — Слезаем все.

— Зачем? — насторожились девушки.

— Сейчас Мыш получит шанс отомстить Дианель за то, что та её посчитала обузой.

— Да! — тут же победно вскинула руки кверху Ассоль, спрыгивая на травку, — А как⁈

— Ты будешь… молиться.

— Что?!!

Вампир, с ног до головы покрытый запретным алфавитом Кадафа, два макабрских душелова, прозванных так далеко не за добрый нрав и хорошие оценки в школе, демонетка, полностью захваченное демоном вместилище, ранее бывшее человеком, да еще и человекоподобная крысодевушка, воспитанная в учениях жесткого атеизма мира Пара. Какие шансы, что такой компании ответят высшие силы?

…не нулевые, а резко отрицательные. Думаю, что там, в Высших мирах, узнай о молитве Мыши хоть кто-нибудь, это бы стало новым лучшим анекдотом на ближайшую тысячу лет. Ни один из обитателей Высших миров, пусть даже самый паршивый и слабенький, даже в худших своих кошмарах не хотел бы, чтобы к нему воззвала такая компашка.

Однако я — Блюститель, скальпель Срединных Миров. Мы режем по живому невинную плоть, иссекая лишь чуточку её, но вырезая язвы, опухоли и некроз, угрожающий нашему миропорядку. Мы зло, приходящее и уходящее, но оставляющее после себя порядок. Пафосно? Может быть. Но деяния наши угодны не только Срединным мирам…

…поэтому, над старательно, но категорически фальшиво молящейся в поле Мышью, в небесах широко распахнутся крылья ангела, ответившего на такой неестественный призыв.

— Нетю, — печально и серьезно произнес Грегор Арвистер, поглядев по сторонам, — А де?

— Скоро придут, — грустно ответила ему Алиса Тарасова, погладив ребенка по голове, — Надо чуть-чуть подождать.

Ляжке было жарко. Вовсе не из-за сидящего на коленях у девушки ребенка, а из-за собаки Лэсси, которая, тоже впав в депрессию, заняла своей мордой всё, что оставил ей Грегор, и теперь глядела в глаза рыжей вампирессы с тоскливым упреком верного существа, которому не менее одиноко, чем карапузу.

Они только что потеряли Ульяну. Эльфийка, заколдовав лошадь и расколдовав зеленокожую, посадила вторую на первую, а потом отправила вдаль с короткой инструкцией. «Веди его сюда». Вот такие вот дела.

Без гоблинши стало совсем тоскливо. Не только потому, что этот живой сиськоноситель стратегического типа постоянно болтала, оживляя и смягчая весь происходящий беспредел, но и потому, что библиотекарше, очевидно заколебавшейся от количества посторонних вокруг, пришло в голову избавиться вообще от всех, так что вместе с Ульяной уехали и те молчаливые люди, кто сопровождал похищенных и похитительницу, оставив их вчетвером.