Изменить размер шрифта - +

Фрау Бюхер, зорко наблюдавшая за всеми, сразу увидела, что между ее дочерью и
Вайсом что-то произошло: на лице гостя появилось виноватое выражение. Она громко
спросила:
— Господин Вайс, вы, кажется, хотели приобрести гараж или авторемонтную
мастерскую?
Иоганн понял, что фрау Бюхер хочет подать его гостям как юношу с солидными
деловыми намерениями. И чтобы зарекомендовать себя перед этими людьми с лучшей
стороны и доставить удовольствие мадам Бюхер, он с воодушевлением стал делиться
своими жизненными планами.
Однако его слова произвели на гостей впечатление, противоположное тому, на какое
он рассчитывал.
Пришлось признаваться себе, что он сильно промахнулся: недооценил богатого опыта
собравшихся в лицемерии. Ведь эти люди не только сами постоянно лицемерили, но
изо дня в день пытливо подмечали малейшее проявление лицемерия у других — тех, с
кем они постоянно соприкасались. Видя низости, уловки, ложь своих хозяев, зная
их грязненькие тайны, мелочное тщеславие, эти люди, с человеческим достоинством
которых господа никогда не считались, выработали в себе чуткую способность к
притворству и умение молчаливо, с глубоко скрытым презрением обличать его у
других.
Вайс быстро уловил смысл того иронического молчания, с каким гости слушали его
рассуждения. Да, он совершил ошибку и понял это, еще продолжая говорить о своих
жизненных планах.
Искренность для этих людей — признак глупости. И если его не посчитают глупцом,
то лицемером, скрывающим истинные свои намерения, уж наверно. А это еще хуже,
чем прослыть наивным дурачком. Никто здесь, кроме него, не пытался привлечь
внимания к своей особе рассуждениями о чем-нибудь личном. А Вайс сделал это с
непродуманной поспешностью и, пожалуй, бесцельно. Только для того, чтобы
проверить, примут ли его в этой среде за своего. И просчитался. Переиграл. То
есть сделал ошибку, о которой не однажды предупреждал его инструктор-наставник:
забыл о самоконтроле, допустил распущенность воображения, утратил беспощадную,
но единственно надежную опору — понимание реальной обстановки.
И, продолжая говорить, Вайс напряженно искал лазейку, чтобы выскользнуть из
созданного им опасного положения. Вайс вдруг мило улыбнулся и спросил:
— Как вам нравятся мечты эдакого "Михеля"? — И серьезно добавил: — Что касается
меня, то я буду там, где мне прикажут интересы рейха.
— Браво, — сказала фрау Бюхер, — вы ловко над нами подшутили, господин Вайс!
— Этот юноша знает, за какой конец надо держать винтовку, — одобрительно заметил
Пауль.
— Господин Вайс, — воскликнула фрейлейн Ева, — вы будете отлично выглядеть в
офицерском мундире!
Пауль предупредил:
— Берегитесь, она захочет вам его отутюжить утром!
— Вы циник, Пауль, — томно сказала Ева.
После этого интерес к Вайсу иссяк, никто больше не обращал на него внимания.
Предоставленные самому себе, Иоганн сел за столик в углу и стал перелистывать
альбом с цветными видовыми открытками. На одной из низ он увидел изображение
столь хорошо знакомого ему Рижского порта... Мысли его невольно перенеслись в
этот город, который он так недавно покинул. Ему вспомнилась Лина Иорд, дочь
судового механика, студентка Политехнического института, с кукольным, гладким,
будто эмалированным, лицом, миниатюрная, с крохотной фуражкой на светлых
волосах, с вдумчивыми темно-серыми глазами.
Она упрекала Иоганна за его приверженность ко всем мероприятиям
"Немецко-балтийского народного объединения".
— Мне кажется, — говорила она насмешливо, — вы хотите уподобиться типам, которые
изо всех сил стараются походить на коричневых парней из рейха.
Быстрый переход