– Нет.

– Пока ты пленник, ты моя собственность. Но эти мальчики не собственность. Они здесь потому, что знают, где им хорошо. Мне бы хотелось, чтобы ты присоединился к нам, Пит. Разумеется, по своей доброй воле. О, не пугайся. Я не преступник. Ты должен понять это. Я здесь – правительство. Да, да. Я создаю законы, собираю налоги, забочусь о своих людях. Разве я не правительство? Что может для тебя сделать Вашингтон, чего не мог бы сделать я? И сделать лучше. Тебе нужны деньги, хорошая пища, хороший дом, развлечения? Ты все это будешь иметь, если захочешь. К тому же тебе совсем необязательно все время жить здесь, в Кратере. Пластическая операция – и ты можешь идти куда угодно. У меня по всему миру есть прекрасные дома, виллы, охотничьи домики, яхты… И мы будем иметь гораздо больше. Напряги свое воображение, мальчик, и подумай, что у нас будет уже в следующем году.

Хочешь принять участие в игре?

Коскинен молчал. Зиггер хлопнул его по спине.

– Подумай над предложением, Пит, – сказал он игриво. – А пока работай и веди себя хорошо.

Он вышел в сопровождении охранников. За ними закрылась дверь.

Вивьена достала сигарету, уселась в кресло и, затянувшись, выпустила дым. А Коскинен осмотрел комнату. В углу он увидел экран монитора и с экрана на него смотрело чье‑то лицо. Значит за ним следят.

Он с трудом удержался, чтобы не сделать неприличный жест шпиону. На столе лежал его прибор. Коскинен пробежал пальцами по ручкам управления.

Немного погодя Вивьена шевельнулась.

– Ну как?

Он не ответил.

– Мне жаль, что так случилось, – сказала она. – Но я получила приказ от босса.

– Разумеется.

– А что касается остального… того что делал он… думаю, что Зиггер ничем не хуже других главарей банд. Может быть даже не хуже любого правительства. А ведь он прав относительного того, что он правительство.

– В Вашингтоне не пытают, – пробормотал он.

– Я не уверена в этом, – горько заметила она.

Он удивленно посмотрел на нее. Во время их беседы она мало говорила о своем прошлом. Он выяснил. что родители Вивьены были довольно состоятельны и она училась в частной школе. Но война прервала все. Она пережила несколько трудных лет среди беженцев, а затем была полурабыней у партизан, но затем ее освободили и взяли в институт. Там ее лечили, а затем она получила образование.

– Мне кажется, что ты имеешь все основания ненавидеть анархизм, сказал он.

– И правительство тоже, – ответила она. – А что касается Зиггера, то он сейчас с очень плохом настроении. Беспокоится об исчезновении Бенеса.

– Кто это?

– Напарник Неффа. Помнишь двух парней в ресторане. Нефф вышел, чтобы вызвать машину и похитить тебя, а Бенес за тобой следил.

– О, да. Наркоман. Помню.

– Предполагалось, что он вернется к ночи с докладом, у Зиггера есть для него поручение. Но он не вернулся и никто не может найти никаких его следов.

– Убийство?

– Может быть. Хотя люди Зиггера больше привыкли сами убивать.

Бенес мог попасть в руки банды подростков, или даже его могли захватить люди из Нью – Хайвенского Кратера. Мы ведь ведем войну между собой за право контролировать территорию. О, черт с ними, – она выбросила сигарету. – Все так плохо. Почему правительство не хочет потратить деньги и покончить с этими гангстерами?

– Полагаю, что со временем это случится. Пока что есть много более важных дел. Поддержка Протектората требует много денег и энергии, что…

– Не говори мне о Протекторате, – вырвалось у нее.

Коскинен разинул рот.