– Да. Это было бы хорошо.

Вивьена выпрямилась.

– Прости. Не обращай внимания.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Они не заметили агентов, окруживших дом. Они были в гражданской одежде, не вооружены.

Приблизились цепи солдат. И только когда снижающийся кар заслонил солнце, он вспомнил о врагах.

Коскинен с удовлетворением смотрел, как агенты пытались прорваться сквозь защитный барьер. Вивьена сидела на каменной плите с безразличным видом курила. Две дюжины молодых людей с оружием окружили дом.

Коскинен встал, подошел к невидимой стене и показал передатчик.

Человек кивнул, сказав что‑то. Пит не удивился, когда появился сам Хью Маркус с передатчиком.

Они стояли друг перед другом, на расстоянии в один ярд, а между ними была непроницаемая стена толщиной в несколько сантиметров. Маркус улыбнулся:

– Хэлло, Пит, – сказал он дружелюбно.

– Для вас я Коскинен, м‑р Коскинен.

– Ты совсем, как ребенок, – сказал Маркус. – После такого фантастического бегства я могу только предполагать, что ты немного тронулся. – И затем, более мягким тоном. – Выходи, мы вылечим тебя. Для твоей же пользы.

– Излечите от памяти? Или от жизни?

– Не надо пафоса.

– Где Дэйв Абрамс?

– Он…

– Приведите сюда всех моих товарищей, – сказал Коскинен. – Они же у вас. Поставьте их перед барьером, я возьму их под барьер. Если они подтвердят, что вы их держите в тюрьме для их защиты, я выйду и попрошу у вас прощения. Если же нет, я буду оставаться здесь, пока солнце не замерзнет.

Маркус покраснел.

– Ты знаешь, что делаешь? ты выступаешь против правительства США.

– О! Как? Возможно, я виновен в том, что сопротивлялся аресту, но никаких преступлений против Конституции я не совершал. Пусть решит суд.

Мой адвокат докажет, что арест был незаконным. Я не сделал ничего, чтобы меня арестовывать.

– Что? А сокрытие собственности правительства…

Коскинен покачал головой.

– Я готов передать прибор властям в любое время. Но только тем, кто сделает прибор собственностью народа.

Маркус поднял палец:

– Да! Измена! ты скрываешь прибор, представляющий угрозу для безопасности государства.

– Что, Конгресс издал закон, ограничивающий использование потенциального барьера? Или есть указ президента? Нет, те бумаги, что я подписывал, ни слова не говорят о сохранении тайны. напротив. Мы собирались опубликовать наши работы.

Маркус долго стоял, а затем откинул голову и сказал:

– У меня нет времени беседовать с дилетантом‑адвокатом. Ты арестован. Если ты будешь продолжать сопротивление, мы сожжем тебя.

– Ясно, – сказал Коскинен и пошел к Вивьене. За барьером забегали люди и притащили вскоре три лазерные установки.

– Значит они знают, – сказала Вивьена, но нотки страха он не уловил.

– Я в этом не сомневался. Они не дураки. – Коскинен и Вивьена спустились в подготовленное убежище. Они устроились довольно удобно.

Солнечный свет проникал сквозь отверстия, трогал ее блестящие волосы. Сердце его отчаянно билось, когда он смотрел на нее. Лазеры открыли огонь и он сжал ее руку. Но эти лучи, способные расплавить броню, не могли ничего поделать с толстыми бетонными плитами.

Немного погодя раздался голос Маркуса:

– Выходи, поговорим.

– Если тебе доставит это удовольствие, – сказал Коскинен, – но только уберите эти идиотские лазеры.

– Хорошо, – свирепо сказал Маркус.