|
.. Она вспомнила, как во время урока физкультуры — в этом же парке, только чуть дальше — упала, соскользнула с лыжни и вынуждена была снять лыжи, чтобы встать. И тут же провалилась по пояс; ногу защемило в развилке куста стланика, занесенного по макушку, и, если бы не помощь учителя физкультуры, Лиза, наверное, так и не сумела бы выбраться... — А весной бы нашли твой труп, — подсказал Никита, и Лизу затошнило. — Ты пойдешь со мной? — Куда? — спросила Лиза. Вместо ответа Никита взял ее за руку и повел к выходу из парка. Получалось это у него удивительно быстро: вот они прошли здание института, вот уже идут по южной окраине города, через совхоз (Лиза почувствовала острый запах силоса, запах, который одновременно напоминал ей и о канализации, и о весне). Слева мелькнула замерзшая гладь Бурундучки; Лиза поняла, что они идут по дороге в аэропорт, но тут Никита резко свернул в сторону — и они оказались на законсервированной буровой. — Вот это место, — сказал Никита. — Отличное место, чтобы играть. Лиза огляделась и сердито пожала плечами. Место не казалось ей интересным; и зачем он привел ее сюда? Никита присел на корточки перед сугробом, наметенным вокруг домика для вахты, и начал копать. Лиза еще раз пожала плечами и принялась помогать — играть, так играть. Хотя пещеру можно рыть где угодно, зачем для этого было забираться аж за город — непонятно... — Вот интересно, — спросил Никита, энергично отбрасывая снег, — а почему за тобой приехала тетя Нина? Лиза остановилась, поправила шапочку. — Как это почему? — спросила она. — Тетя Нина ехала из санатория, ей было по пути... — Почему за тобой не приехал папа? Он же собирался. — Не знаю, — грустно ответила Лиза. — Не смог, наверное. Этот... шеф не отпустил. — А ты спроси у тети Нины, — предложил Никита. — Интересно же. — Ничего не интересно, — буркнула Лиза. — Скучно просто так рыть пещеру, — сказала она, отряхнула с варежек снег и отошла в сторону. Никита выглянул из уже довольно глубокой снежной норы и показал ей язык. — Спроси, — снова сказал он. Лиза незаметно пожала плечами. — Тетя Нина, — окликнула она, открывая глаза. Нина отложила книжку, вопросительно взглянула на Лизу. На секунду Лизе захотелось сделать вид, что она ничего не говорила и не собиралась спрашивать. Она уже понимала, что зря послушалась Никиту, что ничего хорошего из этого не выйдет, что не вовремя заданный вопрос может разрушить что-то... что-то очень важное. Но Нина не отворачивалась, ждала. Лиза набрала побольше воздуха, как будто собиралась прыгнуть в холодную воду, и быстро проговорила: — Тетя Нина, а почему папа или мама за мной сами не приехали? — Потому что после развода им... Нина запнулась и замолкла, глядя на потрясенную Лизу. — Ты не знала, — сказала она после паузы. Голос у нее был странный, осуждающий и виноватый одновременно. Лиза не ответила. Она чувствовала себя так, будто спускалась по лестнице — и внезапно вместо ступеньки под ногой оказалась бездна. Она ощутила, как онемело лицо. Как будто она смотрит широко раскрытыми глазами на нечто настолько ужасное, что невозможно отвести взгляд. Как будто Нина раздвинула сухие стебли полыни, а за ними оказался мертвец, разложившаяся мертвая женщина с выпущенными кишками и яркой сережкой в остатках уха. «Привет, Лиза, — говорит она, — добро пожаловать в Марианскую впадину, Лиза! Теперь это случилось с тобой!» — Лиза? — окликнула ее Нина. Вид у нее был растерянный. — Я хочу спать, — тихо прошептала Лиза, снова сжимаясь в комок. — Спать хочу... — Вот и хорошо, — ответила Нина, и в ее голосе было плохо скрытое облегчение. |
