|
Пока глупые дети Поморника не поймут, что погибнут без человека, умеющего просить милости у чаек. Сегодня Поморник наестся до отвала — и шторм, который обрушится на город, будут вспоминать веками. Глава 8. Снегурочка Снегурочка — Посиди здесь тихо, — сказала Нина, — вот твой ранец, почитай... или карандаши там у тебя... Поспи, если хочешь. В общем, посиди сама здесь немножко, хорошо? Лиза кивнула. Нина выложила на кровать пару тонких книжиц, альбом. Внимательно оглядела ее плотно сжатые губы, сгорбленную спину, вздохнула. — Лиза, ты не должна обижаться на папу, — девочка дернула плечом, и Нина заговорила строже. — Нечего дуться. Это называется шок, понятно? Люди могут говорить всякое, когда у них горе... Ты не должна расстраиваться. Подумай, как сейчас тяжело твоему папе. Ты же его любишь, не хочешь расстраивать? Лиза снова кивнула — послушно и механически, как китайский болванчик. Без стука распахнулась дверь в комнату, и Лиза безразлично окинула взглядом вошедшего — высокого мужчину в спортивных штанах и толстом свитере, туго обтягивающем заметное брюшко. Рукава свитера были коротковаты, и из-под них выглядывала застиранная серая фланель. Мужчина был лысоват; глаза остро поблескивали из-за очков. Лыжные ботинки, подбитые металлическими пластинками, громко стучали по полу; мужчина ступал неловко, будто каждый шаг причинял боль, — видимо, ботинки тоже были ему малы. В аэропорту его не было, подумала Лиза с равнодушным удивлением. Нина вопросительно посмотрела на вошедшего; тот сухо кивнул и окинул Лизу оценивающим взглядом. — Так, девочка, — отрывисто заговорил он. — Как тебя зовут? — Лиза... — ...а фамилия? — Цветкова. — Где мы сейчас находимся, знаешь? Лиза удивленно пожала плечами — странный какой-то дядька, зачем спрашивать очевидное? — На буровой, — буркнула она. — А почему? — Из-за бурана застряли. — А какое сегодня число, знаешь? Лиза беспомощно оглянулась на Нину, и та, наконец, вмешалась: — Отстаньте от ребенка, Александр, мы сутки летели, да с разницей во времени. Я сама уже толком не знаю, какое число! — Месяц и год, — настаивал тот. — Ноябрь... девяносто первый. — Молодец, — Александр потрепал Лизу по плечу. — Я должен был проверить, как она ориентируется, — повернулся он к Нине, — девочка могла быть в шоке. Но вроде бы все нормально... насколько это возможно. А вот ее отец, к сожалению... Пойдемте, — он взял Нину под локоть, — все собрались на кухне. А ты, Лиза, посиди здесь. — Можно мне к папе? — Он спит, не беспокой его. — И никуда не ходи, — добавила Нина, и они вышли. Оставшись, наконец, одна, Лиза затряслась и уткнулась лицом в ладони. — Я не хотела, — прошептала она. — А по-моему хотела, разве нет? — тут же откликнулся Никита. Лиза замычала и прижала ладони к ушам, как во сне, но теперь это не помогало: голос Никиты звучал прямо в ее голове. — Ты сама ему кричала, помнишь? — Нет! Я просто так сказала, я не хотела! Я скажу ему, и он перестанет на меня злиться... и... Даже Никите Лиза не хотела говорить о мелькнувшей вдруг тайной мысли: может быть, теперь он вернется к ним с мамой... Но как скроешь что-то от воображаемого друга? — Он не вернется, — вздохнул Никита. — Он считает, что ты во всем виновата, и теперь будет вас ненавидеть... — Но я не виновата, — прошептала Лиза. — Я... — Она из-за тебя на улицу пошла, а там — баммм! — кто-то стукнул ее по голове, и задушил, и выпустил кишки. Кишшшки, — повторил Никита с каким-то злобным удовольствием. |
