То памятное заседание, где от Мины, седьмого советника, целиком и полностью зависело будущее Блейда. Лео пошевелился. Вот он-то как раз задавался этим вопросом.

— Я думал, тебе на руку смерть Викерса, а я так кстати за тебя всю грязную работенку сделал, — прищурился хозяин Уайтчепела.

— Отчасти да, но ты уже вызвал герцога на дуэль и победил. Принц-консорт желал твоей смерти. Мы с тобой никогда дружбы не водили. Однако я позволила тебе жить.

— Почему? — спросил Лео.

Мина глубоко вздохнула и облизала губы.

— Потому что я никогда не работала в одиночку.

Повисла такая тишина, что уроненная булавка прогремела бы набатом. Лео вцепился в подлокотник кушетки, лихорадочно соображая. Кого же защищала Мина? Герцогиня ни разу не упоминала союзников. Она не заводила ни друзей, ни любовников, даже важными связями при дворе почти не обрастала.

Бэрронс вновь прокрутил в голове ее признание. Мол, поддерживала принца только в мелочах, не раскрывала карты… Если союзник и был, то такой, о котором в жизни не догадаешься. Кто-то, с кем герцогиня могла без страха пересекаться, но не вызвать подозрений относительно своей верности.

Кто-то, о ком никто бы не подумал…

Лео резко втянул воздух. Ну конечно же. Тот самый союзник, с которым Мина могла проводить время, не вызывая подозрений — потому что принц-консорт сам поручил ей приглядывать за женой.

— Королева, — прошептал Лео, хотя мозг упорно отвергал догадку как нечто невероятное. — Королева участвует в заговоре.

Все воспринимали смертную правительницу как марионетку. В конце концов, она просто сидела и молчала, пока принц обрушился уже на самого Бэрронса.

Мина едва заметно кивнула.

— Да чтоб меня, — ахнул Блейд. — Чертова королева.

— Она даровала Блейду рыцарство, чтобы он имел право драться с Викерсом, — припомнил Лео. — Вот почему ты проголосовала за то, чтобы оставить его в живых.

— Обычно мы согласовываем действия заранее, но когда Блейд ворвался в Башню из слоновой кости на помощь Онории, было бы преступно не воспользоваться такой удачей, — признала Мина. — Александра явно усмотрела выгоду в том, чтобы сохранить тебе жизнь, и я поддержала ее, надеясь на лучшее.

Проклятье. Лео теперь прокручивал в голове все события, подмечая тут и там детали, которые должны были его насторожить. Все эти годы две женщины втайне управляли двором. Бэрронс попросту опешил.

— И как же вы собрались скинуть королевского муженька? — поинтересовался Блейд.

— Мина — глава гуманистов, — пояснил Лео.

Герцогиня повторила все то, что рассказала ему ранее. Как переводила мятежникам деньги через сэра Гидеона Скотта, главу «Первой партии гуманистов», как вместе с королевой продала большую часть подаренных принцем драгоценностей и заложила неявную собственность Дома Казавиан, чтобы создать бизнес-компанию. Сначала дамы ограничивались небольшими вложениями. Судоходство, страхование, облигации, биржа… даже кофейные плантации в колониях. Шаг за шагом на протяжении многих лет, пока не начали поступать средства.

Размах их деятельности поражал. Просто не укладывался в голове. Однако Лео поверил. Должен был. Иных объяснений происходящему не существовало, а Мина слишком много знала о гуманистах, чтобы все это оказалось лишь совпадением.

Все эти годы они сражались на одной стороне. Мина не враг и никогда им не была. И пусть Лео уже восхищался ее умом и смелостью, ныне его чувства не поддавались описанию. У него слово пол из-под ног ушел.

Неуемный разум подбросил еще мысль. Разоблачение истинного происхождения Лео не давало Мине ничего.