Полковник Нелютов видел, как тяжко казнится капитан, видел, что тот почти ничего не ест, но не вмешивался в его мысли, чтобы не очень обидеть человека.

- Когда-то на моей заставе был такой случай…- снова начал он, кусая яблоко.

Он видел, что Шепот не слышит, понимал, что говорит не то, что следует, но не знал, что именно надо говорить в таких случаях, сердился на самого себя и в душе ругал себя неотесой, дурнем, но помочь не мог ничем ни себе, ни тем более капитану.

Завидовал тем командирам, которые в таких случаях хмурят брови, грозно взирают на подчиненных, ворчат, отчитывают за нерадивость по службе, разгоняют нижних чинов, как рыжих мышей, топают ногами. В самом деле: непорядок, чрезвычайное происшествие, небрежность, граничащая с преступлением. Начальник заставы должен был знать, что именно такой погодой воспользуются враги. Что надо было сделать, чтобы предотвратить нарушение границы? Бросить в наряд весь личный состав! Замкнуть границу на замок! Проследить за каждой пядью! Вот как!

Покричит вот так, пошумит, кого-то накажет, кому-то испортит настроение, а то - и карьеру, отведет свою душу, и ему уже кажется, что дело улажено, что и нарушитель пойман и неприятностей никаких для него (главное - для него самого!) нет.

А на самом деле?

А на самом деле - кричи не кричи - враг уже бродит по нашей территории, творит свое черное дело, шпионит, выведывает, шкодит, убивает.

Наверное, потому полковник Нелютов не признавал «волевых» командиров, не любил брать горлом (может, именно поэтому когда-то старательный штабист и записал ему в характеристику: «Командным голосом не владеет»),- напротив, он всегда старался успокоить своих подчиненных, подбодрить их в тяжелую минуту, ибо знал: тут необходима мобилизация всех сил, и если человек растрачивает их на что-то второстепенное, если он будет нервничать еще от посторонних факторов (правда, ведь несколько странно звучит слово «фактор» применительно к начальнику отряда), то не жди от него мудрых решений и точных действий.

Капитан Шепот деликатно высиживал за столом, ожидая, пока встанет полковник. Нелютов знал, что начальнику заставы нужно ехать на пропускной пункт, там после обеда должны проезжай, иностранные туристы. Поэтому он не стал злоупотреблять своим положением высокого начальства и, не закончив своего рассказа, поднимаясь, сказал:

- Благодарю за обед начальника и старшину.

Шепот мигом вскочил, надел фуражку, которую держал в руках, козырнул:

- Мна пора на контрольно-пропускной пункт. Разрешите ехать, товарищ полковник?

- Езжай, - ответил Нелютов. - Я тут побуду, понаблюдаю за поиском. Думаю, пока ты там наших гостей пропустишь, мы здесь поймаем ту птицу.

Микола уже ждал капитана в машину. Мотор зарычал, как только капитан открыл дверцу.

- Сегодня я их так прошурую, что ничего не спрячут, - выруливая на шоссе, похвалился он капитану.

- Отставить,- сухо кинул Шепот.- Туристы не должны знать, что у нас тут произошло. Никакой нервозности, никаких придирок_г все, как всегда. Вежливо, деликатно, точно и… бдительно.

- Так точно! - обрадованно воскликнул Микола.- Бдительно! У меня и комар не скроется!

У шлагбаума уже выстроилось несколько машин.

Старый, черный ковчег, на котором путешествовали сестры-англичанки. Одной было за восемьдесят, другой - семьдесят с добрым гаком. Они переправились через Ла-Манш на пароходе, потом стали на колеса и, дежуря за рулем, объехали почти всю Европу. «Железные бабуси», - подумал Шепот, просматривая их паспорта.

В зеленом автобусе, оборудованном под передвижную спальню, путешествовала парочка швейцарских студентов. Туристический парадокс: со всего мира едут люди, чтобы посмотреть живописные горы Швейцарии, а эти отправились в такую даль, чтобы побывать в Карпатах, Но кто знает, чего человеку хочется? Еще одна пара - итальянский промышленник, пожилой, тяжеловесный, коротконогий мужчина, и его молодая жена в экстравагантных брючках, разрисованных под тропического удава, и в опасно декольтированной блузке - прикатила на американском ягуаре: низенькая двухместная белая машина, длиннющая, с могучим мотором, колеса - для крепости - со старомодными спицами.