— Зона и Траут прожили в браке несколько месяцев. А затем, 23 января этого года, в тот ужасный, ужасный день, Энди Джонс — "цветной" мальчик, которого послали в дом Траута с каким-то поручением, примчался в город, крича, что он нашел мою Зону лежащую мертвой у подножия лестницы. Он сказал, что увидел ее лежащей с вытянутыми ногами, одна ее рука была на животе, а другая откинута. Ее голова была слегка повернута в сторону, а глаза широко открыты. И хоть Энди маленький ребенок, он понял, что она, видимо, мертва. Энди побежал в город и рассказал все матери, а та вызвала доктора Джорджа Кнаппа, который выполняет обязанности местного врача и коронера. Доктор Кнапп был на самой отдаленной ферме, и ему потребовалось около часа, чтобы прибыть на место.

Миссис Хистер вздохнула, собираясь с духом, чтобы приступить к продолжению.

— К тому времени, когда прибыл доктор Кнапп, Траут вернулся домой из магазина мистера Крукшенкса, отнес тело Зоны наверх и положил на кровать. Как правило, мертвых к похоронам готовят городские женщины, моют и одевают их; но к тому времени, как прибыл доктор Кнапп, Траут сам обмыл тело Зоны и одел в ее лучшее платье с высоким воротником и вуалью, прикрывающей ее лицо.

Холмс подался вперед.

— Опишите вуаль и воротник.

— Это была белая вуаль, часть ее свадебного наряда, обычно она надевала ее в церковь.

— А воротник?

— Очень высокий и поддерживающий шею.

Холмс поджал губы и задумался.

— Продолжайте, пожалуйста, — сказал он после паузы. — Расскажите мне о результатах осмотра доктором вашей дочери.

— В том-то и дело, мистер Холмс, осмотр был не очень тщательный. Доктор Кнапп старался, конечно, но Траут упал на тело Зоны, плача от горя и страдания, браня врача за то, что тот тревожит останки его бедной дорогой женушки.

— Вы были там, миссис Хистер? — спросил я.

— Да, я стояла в дверях, молчала, потрясенная произошедшим, чувствуя, как мое сердце отчаянно стучит.

— Где был Траут Шу, пока доктор осматривал вашу дочь?

— Отлично, Ватсон, — сказал Холмс спокойно.

— Он сидел в изголовье кровати, обнимая ее голову и рыдая, — сказала миссис Хистер.

— Он требовал, чтобы доктор Кнапп прекратил осмотр? — спросил Холмс.

— Нет, но он был так явно убит горем, что врач пожалел его и лишь поверхностно осмотрел тело Зоны. Только лишь для того, чтобы удостовериться, что она на самом деле мертва. Тем не менее, — сказала миссис Хистер медленно, — он заметил синяки вокруг горла Зоны.

— Синяки? И что он сделал?

— Ничего, мистер Холмс.

— Ничего?

— Ничего.

После паузы Холмс спросил:

— Какую же причину смерти вашей дочери установил доктор Кнапп?

Миссис Хистер усмехнулась.

— Сначала он сказал, что это переутомление. Как вам это понравится?

— Это нелепо, — воскликнул я. — Это говорит о том, что он и понятия не имел о причине смерти.

— Многие этому не поверили, — согласилась миссис Хистер, — и поэтому, подавая официальный отчет, он изменил причину на «женские проблемы», что вынудило замолчать любого в округе. Никто не будет обсуждать такие вещи, — она поморщилась. — Люди такие старомодные.

— Были ли когда-нибудь у вашей дочери гинекологические проблемы? — спросил я, но она покачала головой.

— Никаких осложнений при рождении ее сына не было. Она была здоровая девочка. Сильная и ладная.

Я украдкой посмотрел на Холмса, который больше, чем кто-либо, желал бы держаться подальше от таких деликатных вопросов, и действительно, он был очень напряжен, но глаза его сверкали интересом.