Я пересекла комнату и остановилась перед высокими, почти до потолка с лепниной, богато украшенными дверьми. Прислушалась - с той стороны не доносилось ни звука. Толкнула одну из дверей, и она на удивление легко подалась, впустив меня в просторный и почти пустой красный зал с высокими сводчатыми потолками.

   На алых стенах белели светлые рамки с пейзажами различных стран: морской пейзаж с пальмами, снежные горы - то ли Кавказ, то ли Альпы, мексиканская прерия, русский лес, оранжевая пустыня, живописный каньон, рисовые поля, величественный водопад, еще море, но уже северное, суровое.

   На стене напротив входа висела огромная карта мира: от привычных мне карт она отличалась тем, что материки на ней напоминали бело-розово-красное лоскутное покрывало. Приглядевшись, я поняла, что самые яркие красные участки приходились на мировые столицы, а неокрашенными оставались самые солнечные места планеты - южные курорты, Азия, Африка. Да это же вампирская карта мира, осенило меня. И на ней показана плотность вампиров по всему миру. Москва, Лондон, Париж, Вена, Пекин очерчены красным - здесь вероятность встретить вампира выше всего. Солнечные Рим, Барселона менее комфортны для вампиров - они помечены розовым, так же как пригороды крупных мегаполисов. Изнемогающие от палящего зноя Эмираты, Турция, Египет, вся Африка и большинство Азии могут спать спокойно - вампирам здесь не климат, о чем свидетельствует отсутствие розовых красок.

   Мне сделалось не по себе от кроваво-красных стен, хотя, вынуждена признать, зал выглядел торжественно и нарядно и не уступал парадным залам дворцов. Судя по размерам помещения, отсутствию мебели, кроме тех же диванчиков, и небольшому подиуму в углу, раньше здесь проводились балы, а сейчас с равным успехом могли устраиваться танцы, концерты и праздничные торжества. Пейзажи с изображением разных ландшафтов и карта мира подчеркивали многонациональность вампирской тусовки.

   То ли внешний вид зала на меня так подействовал, то ли это природа давала о себе знать, но я ощутила страшный голод. Надо было срочно найти Вероник. Вчера я забыла у нее спросить про бутылочки с донорской кровью. Дома у меня хранился целый запас, но в полет сыворотку брать нельзя, иначе проблем со службой досмотра не оберешься. Аристарх уверял, что Вероник обеспечит меня донорской кровью на время пребывания в Париже. Что ж, надеюсь, это так и она не станет подшучивать надо мной и подбивать полакомиться кровью юных сладких парижан.

   Я вернулась назад, к парадному входу, и направилась в другую сторону. Сначала я попала в такую же небольшую комнату отдыха с диванчиками, только она была зеленой, а потом очутилась в большом проходном зале с четырьмя дверями. И - о чудо! - до меня донеслись голоса. Пройдя две двери, я остановилась у третьей, из-за которой журчала французская речь, и уже тронула дверную ручку в форме головы льва, собираясь войти, как до меня донесся отчетливый голос дворецкого.

   - Мадам, вы поступаете необдуманно. Вы знаете, как к мадемуазель Жанне относятся в обществе.

   Я замерла и приникла к двери.

   - Вздор! - пылко перебила Вероник. - Она замечательная девушка.

   - Она - кровная наследница Жана Лакруа, - напомнил Бернар. - И мне ли вам говорить, что с этим наследством не все так просто...

   - Она - родная внучка Александра Перье, - парировала Вероник. - И она не может быть такой, как о ней говорят. Все эти домыслы - чепуха!

   - Мадам подвергает себя и свою репутацию старейшины большой опасности, покровительствуя этой мадемуазель, - гнул свою линию дворецкий. - Это весьма опрометчиво, особенно сейчас, когда ваше положение и без того довольно шатко. Такое чувство, мадам, - с горечью заметил он, - что вы совсем не дорожите своим местом в Совете старейшин.