— А ты хороша, — вдруг сказал главнокомандующий. — Вынужден это признать. Мои люди уже были уверены, что добрались до самого дна, когда ты призналась, что работаешь репортером. Каково же было наше удивление, когда и эта личность оказалась фальшивкой.

— Рада, что вы получили удовольствие, — ответила я.

— Если бы не имплантат, мы бы так и не догадались. Вашим людям стоит всерьез озаботиться вопросом о том, как сделать эти штуки менее заметными.

— Моим людям? — спросила я. — Вообще-то мне казалось, что мы все здесь подчиняемся единому правительству.

— Нисколько не сомневаюсь, что именно так и полагают в Новом Верхнем Каракоруме. Но вот мы относимся к этому вопросу иначе. Если до тебя еще не дошло, то поясняю: ты сейчас находишься в особом административном округе. Он входит в состав империи, но вот только в странном, двусмысленном политическом статусе. Империя нуждается в наших товарах — первичном сырье, дешевой химической продукции и ширпотребе. И ни у кого нет особого желания задумываться над нашими методами, пока торговля продолжает идти. Ваши законы здесь имеют мало силы, ведь, если по-хорошему, этого «здесь» как бы и не существует. Посмотри в окно, Желтая Собака.

За полузанавешенным окном, в добрых четырех или пяти ли под нами до самого горизонта тянулся унылый, ледяной пейзаж вечной зимы. Небо имело бледно-розовый оттенок, переходивший ближе к нам в полуночную синеву. По диагонали его рассекал мерцающий серп кольцевой системы. Поверхность Квингшуй покрывали глубокие расселины, из которых время от времени вырывались легкие облачка желтовато-белого пара, растворявшиеся в разреженной, ядовитой атмосфере планеты. Тут и там из-подо льда торчали острые каменные глыбы.

В этом мире не существовало постоянных городов. Их заменяли установленные на шести-восьми паучьих лапах мобильные платформы, медленно прокладывавшие свой путь по этому изменчивому ландшафту. Платформы разнились размерами, но каждая из них обязательно несла на себе приземистые жилые постройки, фабрики и заводы, а так же ангары для космических челноков. Некоторые из этих махин погружали в расселины буры, или длинные трубы, выкачивая из-под ледяной коры полезные химикаты. Многие платформы были соединены длинными, раскачивающимися кабелями, и мне удалось заметить, как по ним проносятся фуникулеры, крошечные с такого расстояния.

— Очень мило, — сказала я.

— Если в двух словах — это настоящая дыра. Только три планеты во всем округе более-менее пригодны для терраформирования, но ни на одной из них вот уже пятьсот лет не велось никаких работ. Нам несказанно повезет, если их сделают пригодными для нормальной жизни не то что к тысячелетию, а хотя бы к двухтысячелетию Основателя. Практически все восемьдесят миллионов людей, находящихся под моей властью, вынуждены обитать в туннелях и под куполами, где от ужасной гибели их отделяет лишь несколько альд земли или стекла. — Квилиан расцепил ладони и провел пальцем по одной из безделушек, лежащих на столе. — По правде сказать, это не жизнь. Но это не значит, что у нас нет своих экономических интересов. У нас хватает рабочих мест. Есть вакансии и для квалифицированных специалистов. Конечно, добычей ископаемых занимаются машины, но чтобы их чинить и программировать нужны люди. Мы хорошо платим тем, кто готов с нами сотрудничать.

— И жестоко расправляетесь с теми, кто вам не по нраву?

— Особые условия требуют особых решений — вот наша мантра.