— Ты всё продолжаешь искать Натали, и не хочешь слушать ничего. Никто из нас не знает, где она. Вот так это работает. Мы не смогли бы тебе сказать, даже если бы захотели. Мы давали им карты в руки, а потом, в некотором смысле, сталкивали с поезда на станции и после не имели ни малейшего представления, как они устроились. Вот таким образом мы и держим всё в тайне.

Я пытался уложить в голове, что у меня нет никакой возможности найти её и быть с ней. Было слишком тяжело думать, что всё было бесполезно с самого начала.

— Значит — произнёс я, — Натали обратилась к вам за помощью.

Джед снова посмотрел на кровать.

— К Малкольму.

— Откуда она его знала?

— Не знаю.

Зато я знал. Мать Натали рассказала своей дочери об Арчере Майноре, о скандале в колледже, и почему её отец был вынужден исчезнуть. Она пыталась найти своего отца, таким образом, естественно, что Малкольм Юм был бы первым человеком, которого бы она посетила. Помог ли Малкольм её отцу сбежать от семейства Арчера Майнора? Не знаю. Подозреваю, что возможно. В любом случае, Аарон Клейнер был толчком для Малкольма присоединиться к «Новому началу». Наверняка, он тут же взял дочь Аарона под своё крыло и начал опекать.

— Натали обратилась к вам, потому что стала свидетельницей убийства, — сказала я.

— Не просто убийства. А убийства Арчера Майнора.

Я кивнул.

— Итак, она стала свидетельницей убийства и обратилась к Малкольму. Малкольм привёл её в ваше убежище.

— Сначала он привёз её сюда.

«Конечно же, — подумал я. — Картина. Она была вдохновлена здешними видами».

Джед улыбнулся.

— Что?

— Ты ведь не понимаешь, да?

— Понимаю что?

— Вы были очень близки с Малкольмом. Как я уже сказал. Он любил тебя, как сына.

— Что-то я не могу уловить твою мысль.

— Шесть лет назад, когда тебе нужна была помощь в написании диссертации, именно Малкольм Юм предложил тебе побывать в поселении в Вермонте, так?

Холодок побежал по спине.

— Ага, и?

— Конечно же, в «Новом начале» состояли не только мы втроём. У нас был вспомогательный персонал. Ты уже встречался с Куки и другими. Их немного по очевидным причинам. Но зато мы можем полностью доверять друг другу. В какой-то момент Малкольм подумал, что ты будешь полезен для организации.

— Я?

— Поэтому он и предложил тебе посетить поселение. Он надеялся, если ты увидишь, чем занимается «Новое начало», то присоединишься к нам.

Я не знал, что сказать, посему спросил очевидное:

— И почему он не показал, чем вы занимаетесь?

— Потому что понял, что ты недостаточно подходишь.

— Не понимаю.

— Мы работаем в сумрачном мире, Джейк. Иногда нам приходится совершать нелегальные поступки. Мы создали свои собственные правила. Мы решаем, кто достоин, а кто нет. И грань между виновным и невиновным подчас не такая уж и чёткая даже для нас.

Я кивнул, теперь всё поняв. Чёрное и белое и оттенки серого.

— Профессор Эбан Трейнор.

— Он нарушил правило. Ты хотел, чтобы его наказали. И не видел смягчающих обстоятельств.

Я вспомнил, как Малкольм защищал Эбана Трейнора, когда после вечеринки два студента попали в больницу с алкогольным отравлением. Теперь я понял. То, что профессор Юм защищал Трейнора, было отчасти моей проверкой, которую я, по мнению Малкольма, провалил. Хотя я был и прав. Я верил в верховенство закона. Если вы встали на скользкий путь, то вы ответите пред законом, именно это и делает нас цивилизованными.