|
— А сейчас, дамы и господа, внимание: я попрошу полнейшей тишины, — объявила миссис Сент-Джон. Софи Хиллз улыбнулась, помахала ладошкой (ну словно ребенок на прощание), закрыла глаза и начала серию глубоких вздохов. Ее тело постепенно расслабилось, потом неожиданно приняло неловкую позу, совершенно не похожую на ту, в которой она находилась до начала своего транса: пальцы сцеплены, руки сомкнуты перед ней на столе. Голова на длинной шее плавно покачивалась из стороны в сторону, как будто балансируя на веретене. По лицу расплылась широкая, загадочная улыбка. Глаза оставались открытыми, но сузились и, кажется, стали как-то странно косить… «Надо же, а ведь она сейчас похожа на китаянку!» Женщина рассмеялась — рассыпчатым, звонким смехом. — Вижу здесь одни лишь дружеские лица, — произнесла она высоким, но, несомненно, мужским, сильно отличающимся по звучанию от ее собственного голосом да еще и с отчетливым мандаринским акцентом. И снова залилась смехом. Ее аудитория непроизвольно рассмеялась в ответ. — На этом корабле все счастливы. Все оставили свои невзгоды на берегу. — Она вновь разразилась смехом. Аура неуемного добродушия заполнила комнату; казалось, сама атмосфера стала более легкой, бодрящей, как животворный источник. «А что, я ведь и сам, пожалуй, чувствую себя лучше. Интересно, в чем тут фокус? Заряжать счастьем — это что-то новенькое». — Морская болезнь никого не донимает? Коллективный стон, еще больше смеха. Одна женщина в среднем ряду подняла руку. — Да, леди, для вас это нелегко. Вы уж лучше сидите, где сидится, ладно? Некоторые слушатели уже держались за бока, складываясь пополам. — Как на этом корабле с едой? Нормально кормят? — Да, нормально! — крикнули из толпы. — Да, тут вам не повезло, — обратилась она к женщине, страдавшей морской болезнью. — Обидно упускать хорошую кормежку, пока живой. У нас тут, представьте, вообще никакой еды нет. Ничего похожего на обычные спиритические сеансы, где медиумы, как правило, вызывают угрюмых духов, мрачный нрав которых заставляет предположить, что они и духами-то стали, покончив с опостылевшей жизнью. Этот дух, безусловно, являлся самым веселым и беззаботным из всех, кого вызывали медиумы в присутствии Дойла. Неудивительно, что сеансы мисс Хиллз так популярны. — Меня зовут мистер Ли, — сказала Софи. — Но вы можете звать меня… мистер Ли. Даже его самые глупые шутки звучали забавно; может быть, в своей прошлой жизни мистер Ли был придворным шутом. — У нас здесь есть самые разные люди. Уйма всяческого народу. Все счастливые, дружелюбные, да почему бы им и не быть такими, после знакомства с мистером Ли? То же самое относится к вам. Жизнь должна сделать вас счастливыми. К чему быть такими серьезными? Все не так плохо. Посмотрите на себя. Вы плывете на корабле. Хорошая еда. Никто не страдает от морской болезни. Кроме одной дамы. Не садитесь к ней слишком близко! Она снова рассмеялась, и собравшиеся сразу подхватили ее смех. «Поразительный талант подражания! Я совершенно убежден, что вижу перед собой старого китайского балагура, а вовсе не солидную англичанку средних лет, которую можно встретить на прогулке в Гайд-парке. |
