|
Дойл помахал почитателям рукой, потом еще и наконец последовал примеру Пеппермана и подбросил в воздух шляпу: похоже, согласно американским обычаям, то был сигнал к массовому сумасшествию. Когда истерия чуть унялась, Дойл, глядя поверх голов, приметил позади толпы выходившего с мрачным видом из дверей таможенного сектора Лайонела Штерна. Простой гроб с телом Руперта Зейлига загружали в катафалк под присмотром так и не снявшего сутаны католического священника Джека Спаркса. «Что ж, о безопасности Штерна беспокоиться нечего. Напротив, если вся американская публика окажется столь же пылкой в выражении чувств, как жители Нью-Йорка, мне стоит подумать о целости собственной шкуры». В тот же день, но позже, когда после изнурительного обыска корабля в поисках последнего беглеца две дюжины копов из полицейского департамента Нью-Йорка покинули борт «Эльбы» с пустыми руками, никто не обратил внимания на рослого светловолосого офицера среди них, с номером 473 на значке. Правда, когда по возвращении в участок выяснилось, что жетон 473 отсутствует, оказалось, что никто не помнит, когда в последний раз общался с его владельцем. Прошло еще три дня, прежде чем нашлось обнаженное тело владельца этого значка, патрульного по имени О'Кифи. Его обнаружили завернутым в джутовый мешок и засунутым в морозильный шкаф для мяса на камбузе «Эльбы». Денвер, Колорадо «Кто этот странный старик? Вот так вид: забавная круглая шляпа, отороченный мехом черный плащ длиной до пола, лента вокруг пояса, необычный, но смахивающий на официальный покрой воротника и галстука. Тонкий как спичка, едва ли у него хватит силы, чтобы поднять свой чемодан. Но надо же, какая у него приятная улыбка и как любезно он поднял шляпу, поблагодарив за что-то негров-носильщиков. Похоже, он спрашивал у них дорогу. И как бедняга только решился отправиться в путь, тяжело, наверное, в его-то возрасте… Прямо сердце кровью обливается: он кажется таким уязвимым и при этом так бросается в глаза. Все на него таращатся, но, кажется, это старика совсем не волнует. Кого-то он напоминает… кого же? Кого-то хорошо знакомого… Господи, вот же кого: Авраама Линкольна! Хотя бородка гораздо длиннее и волосы седые. Но у него те же глаза: грустные, щенячьи». — Неужели есть еще место чудесам? — сказал Бендиго Ример, слегка подтолкнув ее локтем и кивнув в сторону приближавшегося мужчины. — Еврей на железнодорожном вокзале Денвера. — Славный какой… — отозвалась Эйлин, закончив сворачивать сигарету и чиркнув спичкой о твердую деревянную скамью. — Похож на Авраама Линкольна. — Ну надо же, а ведь точно! — воскликнул Ример. — Один к одному. Представь: Линкольн в роли Шейлока. Что за нелепая ирония! Старик дошел до секции, наполовину заваленной багажом «Антрепризы», со вздохом поставил чемодан и, достав длинный белый носовой платок, утер со лба пот. Остальные члены труппы, те немногие, кто не страдал от излишеств, допущенных в предыдущий вечер, лежали на скамейках, вылупившись на это экзотическое существо с ленивым любопытством искушенных знатоков жизни. Старик огляделся по сторонам, заметил их равнодушное внимание и приятно улыбнулся. «Устал, да, но в хорошем настроении», — подумала Эйлин, улыбнувшись в ответ. — Говорят, — начал, отдышавшись, старик, — что это вроде бы то место, где можно сесть на поезд до Феникса? — Да, сэр, у вас достоверная информация, — сказал Ример. |
