|
В образовавшуюся после их ухода пустоту тут же вступил Иннес. — Что за тип? — осведомился он. — Шокирующий пример биологического вида Homo Americanus. Его можно набить опилками и выставить в музее. — Но каковы здесь франты! Взять хотя бы вон того расфуфыренного малого. Иннес кивнул в сторону стройного мужчины, смуглого, с тонкими чертами лица, в цилиндре, фраке, черной накидке и струящемся белом шелковом шарфе. Он был занят беседой, но регулярно посматривал в их сторону. Его лицо отличали своеобразный разрез глаз и почти женственная утонченность губ и носа. Грива длинных черных волос была собрана в хвост. Лет тридцати с небольшим на вид. Незнакомец держался с развязной уверенностью знаменитого маэстро. — Представляешь, начал рассказывать мне о задуманном им концерте. Каждый инструмент в оркестре представлен своим запахом, который он будет выдувать в публику с помощью машины, когда оркестранты начнут играть… — Разные запахи? — Ты правильно меня услышал: аромат розы для струнных, сандаловое дерево для духовых, жасмин для флейты и так далее. Каждый запах будет подаваться из своей форсунки, сопряженной с конкретным инструментом и им активизируемой. — Боже! — Говорит, что уже получил патент. «Нюхорама» — симфония запахов. — Похоже, скоро я в театр ни ногой. — Только в Америке. Высокий, симпатичный блондин в смокинге, вынырнув из толпы, направился к Дойлу, на ходу запуская руку за пазуху. Увидев его приближение, элегантный смуглый мужчина в шелковом шарфе подошел к Дойлу, решительно взял его за руку и повел в самую гущу толпы. — Мистер Конан Дойл, сэр, для меня это исключительная честь, — произнес щеголь с безупречным аристократическим оксфордским произношением. — Я только что получил несравненное удовольствие, познакомившись с вашим братом, и подумал, что, может быть, возьму на себя смелость представиться вам самостоятельно. «Что ты и сделал, мистер Нюхорама». Высокий блондин смешиваться с толпой не стал и теперь маячил на краю зала. — Меня зовут Престон Перегрин Райпур, но для знакомых я просто Престо. Мы с вами в своем роде соотечественники. Я закончил Оксфорд, — промолвил денди и с тем же выражением лица тихо, с угрожающей серьезностью продолжил: — Сэр, прошу вас время от времени поглядывать на все это сборище, а когда смотрите на меня, улыбайтесь, будто я говорю вам что-то забавное. — Простите? — За нами следят. Лучше всего, если наш разговор будет коротким и со стороны покажется поверхностным, обычной светской болтовней, — пояснил Престо. Развязности в его голосе не осталось и следа, она сменилась доверительной искренностью. — А в чем дело, сэр? — осведомился Дойл, изобразив, согласно пожеланиям собеседника, широкую улыбку. — Боюсь, что нынешние обстоятельства не очень подходят для подобного разговора. Если коротко, то вам угрожает опасность. Вы должны немедленно покинуть это место, — сказал Престо, улыбаясь и кивая проходящей мимо паре. Дойл заколебался: оглядевшись как бы между делом, он не приметил ничего тревожного. — Удобно ли будет мне заглянуть к вам в отель завтра утром часов, скажем, в девять? — спросил Престо. — Нет, пока я не услышу, в чем дело. |
