Я проскальзываю в дверь и слышу за собой встревоженный голос подруги:

— Теряешь время, Хлоя.

Её слова определённо резонны. У меня есть шесть дней на то, чтобы переписать свой тест на оценку, которая не позволит мне остаток жизни отделять тухлые яйца от свежих в «Обеде у Трикси». Эта безотлагательность должна вдохновить меня на использование каждой минуты внеурочных занятий с пользой для моих оценок.

Я открываю свои записи по биологии, но всё это настолько клеточное и генетичное, что мои глаза тяжелеют уже на третьей строке. Почему я не могу делать всё сразу?

Все вокруг работают в полную силу. Даже Алексис, которая весь год читала «Vogue», пряча его между учебников. Вполне очевидно, что я здесь единственный лентяй.

Возможно, я бы стала просто потрясающей официанткой! Исключая тот факт, что я совсем не хочу становиться ею. Я знаю, кем хочу быть, и эта профессия не включает в себя подачу картошки фри голодным дальнобойщикам.

Она включает докторскую степень в психологии.

Как я собираюсь преодолеть двенадцать лет в колледже, если я даже не могу преодолеть свой сон сейчас?

Слишком плохо, что нельзя сделать карьеру, обучая детей тому, как спать на уроках, чтобы преподаватели не заметили. О, я могла бы стать замечательным педагогом в этом!

Солнечный луч скользит по моей парте. Он будто говорит: «Поспи, Хлоя». Я наклоняю голову, рассматривая, как солнце окрашивает золотом мои пальцы. В конце концов, у меня на подготовку есть целые выходные. А ещё сегодня вечером курсы по подготовке к экзамену. Так какой вред может принести маленький подросток, решивший немного вздремнуть?

Поэтому я кладу голову на парту и закрываю глаза. Я подумаю о недостатке дисциплины позже, когда прозвенит звонок.

Но он не звенит.

Нет ни единого звука, который мог бы разбудить меня. Лишь холодное сосущее чувство внутри. По позвоночнику бегут мурашки, и сердце вдруг меняет ритм. Пропускает один удар. Потом второй.

И я знаю, что-то здесь чертовски неправильно.

Глава 2

Очень страшно открывать глаза, но я это делаю.

Темнота сжимает в свой кулак. И ещё в полудреме я знаю, что это неверно, неправильно. Часто моргаю, ибо всё кажется игрушечным: темнота, комната и даже я.

Сон. Должно быть, это ещё сон.

Снаружи жуткая темнота. Постойте, сейчас не может быть так поздно!

Или может?

За окном угадывается синевато-серое небо. Я вижу летящие белые хлопья, словно блестки на бархате.

Что это? Цветы? Пыль? Нет. Просто снег.

Снег?

Я вскакиваю со стула, слышу, как в полнейшей тишине скрипят его ножки. Я одна. Кожа покрывается мурашками от пустоты кабинета.

Часы над доской показывают половину десятого вечера. Мистер Бринделл, которого я никогда не видела не стоящим у доски, исчез. Я оглядываюсь, понимаю, что исчез не только учитель. Все исчезли. И всё исчезло. Книги, бумаги, рюкзаки. Я нахожусь в животе скелета, который раньше назывался классом.

Паника охватывает меня с ног до головы, расшатывая каждый нерв.

Нет.

Нет, этого не может быть. Страшный сон. Ошибка.

Я напряженно всматриваюсь в окно. Но снег отказывается превращаться во что-либо иное. Он тяжело падает на коричневую траву, прилипает к тонким веткам голых деревьев.

Где деревья? И где, чёрт побери, это долбанное солнце?!

Пожалуйста, разбудите меня! Мне очень нужно проснуться!

Нет, я не сплю. Я чувствую это всеми косточками. Моё сердце кричит «Кошмар!», но мозг упрямо доказывает, что всё происходит на самом деле.

Я прикасаюсь рукой к стеклу и тут же резко подношу её ближе к глазам в полнейшем недоумении.