— Великолепно! — Мельниченко хлопнул себя блокнотом по колену.

— Тогда и начинается проходка, — весело закончил начальник шахты. — Сам понимаешь, придётся проходчикам даже летом надеть тёплую одежду. Внизу будет мороз градусов пятнадцать. Готовим ватные костюмы.

Мельниченко закрыл блокнот, убрал в карман карандаш. Про вечное перо Мишка тогда выдумал. Не было у журналиста вечного пера.

Куда исчезал метростроевец

— Что ты кричишь? — закричала Милочка и перестала печатать.

В комнате стало тихо. Все уставились на Мишку. Тихоталь размотал шарф и положил на место телефонную трубку.

— Она вошла в ту комнату! — объяснял Мишка. — Я сам видел: открыла дверь и вошла.

— Кто? — спросила Милочка. — Кто?

— На которой листочки висят.

— Листочки? — сурово повторила Милочка. — Ты опять?

Мишка чувствовал, что вместо того, чтобы объяснить, он опять всё запутывает.

— Успокойся, будь мужчиной, — сказал Тихоталь.

Блондинка и брюнетка перестали писать, блондинка сказала:

— Нервный мальчик.

— Женщина, на ней бумажки приколоты! — снова сказал Мишка. — На двери написано: «Не входить под страхом смерти!» А она вошла! Я сам видел!

Мишка никогда не слышал, чтобы люди так громко и дружно хохотали. Тихоталь бросил на пол свой лохматый шарф и стал сползать со стула.

— Ох-ох-ох, — смеялся он и показывал пальцем на Мишку. Он хотел что-то сказать, но не мог выговорить ни одного слова.

Блондинка и брюнетка рыдали от смеха.

— Не могу! — кричала брюнетка.

— Умру! — приговаривала блондинка.

А Милочка, строгая и неприступная Милочка-Матрёшка, которая и улыбалась редко, заливисто смеялась, закинув голову и хватала себя за живот.

— Под страхом смерти! — крикнула Милочка. — Спасайте женщину!

И снова они хохотали.

Мишка растерянно переводил глаза с одного на другого. И в это время открылась страшная маленькая дверь, выглянуло озабоченное лицо женщины, два клочка бумаги были пришпилены к её волосам.

— С ума сошли? — спросила она. — У меня от ваших воплей проявитель скисает. Что случилось?

— Вы живая? — обрадованно бросился к ней Мишка.

— Наполовину, — серьёзно ответила она. — Столько дел, просто пережить невозможно. А что?

Она уставила на него свои замороченные глаза.

— Там написано «не входить», — забормотал Мишка. — А вы вошли. И я думал…

— Милый ты мой! — Женщина обняла Мишкину голову. — Беспокоился.

Все перестали смеяться. Тихоталь отдувался:

— Ох, нет сил. Ну, историк. Уморил редакцию. — Он снова закутал голову шарфом и закричал в телефон: — Тринадцатая? Давай отчёт! Собрание! Совещание!

Женщина с листочками отпустила Мишкину голову и сказала:

— Фотолаборатория там, за дверью. И больше ничего. Никакой опасности.

— А смертельный плакат зачем? — спросил Мишка.

— Да они же иначе не понимают.