Измещение.

    Я Биаплегдикон, и я хотел бы знать, что за бесчинство здесь творится, и почему все смотрят на происходящее, как бараны на новый плетень, и не хочу думать, что все ждут, когда я предприму свои меры, чтобы навести долж ный порядок в синклите.

   Да ведь этот несчастный полутруп, Лиалкенкиг, ясно видит, кто угнездился во мне! И он, кажется, намерен  меня убить!

   Я хочу домо-о-ой!..

   Измещение.

   Я... я... чтоб мне до скончания веку гнить в Узунтой малсе, если я спросонья помню, как меня зовут!

   Измещение.

   Попробуй поймай меня, Плешивец!

   Создатель, есть ли среди этих ветхих бздунов хотя бы кто-то, сохранивший боевые навыки?! Ведь я должен по ложить конец этой чехарде!

   Измещение.

   И снова Измещение.

   Сколько их там осталось, этих живых развалин?

   Лиалкенкиг, зеленый, мерзостный, оскалясь на шакалий манер, садит с обеих рук «зелеными змеями». И всякий раз попадает в уже оставленных мной мертвецов. Он слишком увлечен своим занятием, чтобы обратить вни мание на то, что творится у него за спиной.

   А за спиной у него творится  нижеследующее: открывается дымный портал.

   И оттуда вылезает, сморкаясь и харкая, мой старый  знакомец Ульретеогтарх по прозвищу Говенная Морда.

   Что же он делает, мой старый знакомец?

   А вот что: тычет своим костылем в спину разбушевавшемуся трупаку с отнюдь нестарческой  силой. Так, что костыль с хрупаньем выходит у Лиалкенкига из груди. И,  заметьте, ни капли крови.

   Лиалкенкиг теряет равновесие и бьет зелеными искрами мимо цели, прямо себе под ноги. Его плащ занимается призрачным пламенем. А сам Плешивец падает ничком и, кажется—к собственному недоумению, умирает окончательно.

  — Э-эй! — окликает Ульретеогтарх медовым голосом. —  Где ты, сыно-ок?

   Нашел дурака. Так я и откликнулся! Лежу себе тихонько, стариковской морщинистой мордой в пол, виду не подаю, что жив, и очень, очень  внимательно слушаю...

  — Дурно же ты распорядился моим подарком, — ворчит гнусный нищеброд. — Если бы я знал, что ты не сбережешь моего Арноарупта, хер бы ты его получил...

   Он, кряхтя, высмыкивает костыль из лиалкенкиговой спины, кряхтя, переворачивает тело на спину и, кряхтя, склоняется над ним.

  — Э, да тут есть кое-что из моих цацек, — объявляет Ульретеогтарх с детской радостью.

   И вытягивает из-за пазухи Плешивца магильон.

   На него, страшно скособочившись и  угрожающе воздев посох, надвигается Свиафсартон.

  — Так вот кто! — хрипит он, брызжа слюнями и вращая зенками. — Вот кто стоял за всем!.. Будь ты проклят перед всеми богами, Иаруахриаскийт Мраколюбец!

  — Угомонись, старина, — мурлычет Говенная Морда. — У тебя  уже нет короля, которому ты поклялся служить. Все же, скудоумная это была затея — вызывать демона решать людские задачи. Ты  не хуже  меня должен был предвидеть, что всё обернется горами трупов...

  — Ты подбросил свой магильон во дворец!

  — Иначе я не смог бы открыть междусферный портал в спальне короля, ты это знаешь не хуже моего...

  — Ты спровадил Свирепца в Узунтоймалсу!

  — Ну, спровадил. Ну, виноват...

  — Зачем?!

  — Не хотелось мне убивать его сразу. Слишком легко он расплатился бы за мои десять лет изгнания. Я тоже хотел промариновать его в темноте и вонище тот же срок.