– Кулон, – с трудом выдавила она.
Монстр снова доказал, что в любой момент может выбить почву у нее из под ног.
На грязном тротуаре, возле головы жертвы – там, где разметались спутанные волосы, – блестела ромбовидная подвеска. От нее тянулась длинная цепочка, охватывавшая тонкую девичью шею. Этот кулон из разноцветных пластиковых бусин был на Нине в день похищения. Она вгляделась в узор из концентрических ромбов. Сомнений не осталось.
Усилием воли Нина прогнала подступившие слезы.
– Этот кулон… мой, – прошептала она.
– Вы уверены? – удивился Стэнтон.
– В пятнадцать лет я сама смастерила его на уроке рукоделия. Это древний орнамент, называется «ojo de dios». «Глаз бога».
Стэнтон подозвал одного из криминалистов.
– Можете покрупнее сфотографировать украшение, а потом скинуть снимки мне на телефон?
Притворившись, что осматривает асфальт возле трупа, Нина отвернулась: решила выгадать немного времени и прийти в себя. Она не покажет своего смятения Уэйду.
– Хотите воды? – спросил профайлер. – У меня с собой запасная бутылка.
– Нет, я в норме.
Снова ложь. Нина почувствовала, что коллега ее раскусил. Впрочем, плевать. Она еще раз обдумала факты и пришла к единственному выводу, который все расставлял по местам.
– Убийца повторил то, что проделал со мной.
Наблюдавший за фотографом Стэнтон обернулся.
– То есть?
– Сколько отметин вы обнаружили на спине у жертвы? – сложив руки на груди, спросила Нина.
– Как вы узна… – начал Стэнтон, но Уэйд его перебил:
– Двадцать семь.
Столько же шрамов испещряли ее собственную спину. И как только убийца запомнил их количество? Отметины появились до похищения, однако монстра они заворожили. Нина едва не содрогнулась, вспомнив, как холодный палец скользил по ее коже, поглаживая каждую неровность.
– А еще у жертвы на спине три ожога, – предположила она.
Уэйд не ответил. Его молчание походило на проверку, словно он все еще прикидывал, способна ли Нина помочь расследованию. Взглянув на него, она пояснила:
– Три ожога от сигареты – три вершины треугольника. Такие же отметины он поставил мне… – Отвернувшись, сделала вид, что внимательно осматривает каждый дюйм тротуара. – Нужно еще поискать. Могут быть другие зацепки.
Нина сама не понимала, что именно хочет найти, пока не обратила внимание на мусорный контейнер, расписанный граффити. В левом нижнем углу на выщербленном металле выделялись символы, нанесенные ядовито голубой краской из баллончика. В верхней строке – «НГ» и двоеточие.
У Нины возникло нехорошее предчувствие. Опустившись на корточки, она прищурилась. Уэйд присел рядом, хрустнув коленями.
– Похоже, краска свежая.
– Мой похититель носил голубые латексные перчатки. Такого же оттенка, – заметила Нина.
Уэйд скептически поднял бровь.
– Хотите сказать, и здесь тайное послание?
– Два он уже оставил: записку и кулон. И оба предназначались мне. – Она задумчиво наклонила голову. – Что, если «НГ» значит «Нине Геррере»? А после двоеточия идет само сообщение?
Они с Уэйдом наклонились ближе.
Средняя строка содержала цифры: «15, 1, 5, 6, 8, 5, 1».
Нижняя: «14, 6, 18, 20, 3, 1».
– Другие два послания были надежно закреплены на теле жертвы. Как будто убийца хотел, чтобы мы их непременно обнаружили. |