– «Я искал много лет и уже думал, что потерял Надежду. Но сегодня все изменилось. Теперь она зовет себя Воительницей. Для меня же она навсегда останется Той, что ускользнула…

 Ингерсолл взглянул Нине в глаза.

 – Ниже идут три пустые строчки, а в конце – еще одно слово заглавными буквами.

 Она затаила дыхание, и шеф дочитал:

 – «…Ненадолго».

 Глава 4

Как в тумане, Нина взяла протянутое Ингерсоллом послание. Лист подрагивал в руках, пока она пробегала глазами строчки, которые, несомненно, предназначались ей.

 Одно мгновение – и она вновь в темном затхлом фургоне. Рот заклеен скотчем, вместо криков – сдавленное мычание…

 Понимая, что боссы внимательно наблюдают, Нина подвигала челюстью, будто избавляясь от клейкой ленты, и выдавила единственный по настоящему важный вопрос:

 – Полиция его схватила?

 – Пока никого не задержали, – вздохнул Коннер. – Зацепок тоже нет.

 Долгие годы Нина боялась, что этот момент настанет. Монстр погиб, надеялась она. Но больше ей себя не обмануть: покинув ночные кошмары, чудовище добралось до нее наяву.

 Пытаясь справиться с волнением, она спросила начальников:

 – Как вы догадались, что в послании речь обо мне? Там ведь нет имени. Только намек.

 – Ваше имя всплыло благодаря третьему подразделению ОПА.

 Нина молча обдумала эти сведения. В отделе поведенческого анализа, или ОПА, работали лучшие профайлеры  ФБР. «Охотники за разумом». А третье подразделение расследовало преступления против детей.

 – Один агент, что там работает… скажем так, знаком с вашим делом, – тщательно подбирая слова, продолжил Ингерсолл.

 – И как он нашел связь? – поинтересовалась Нина, гадая, о ком именно идет речь. – Это же нераскрытое похищение, которое случилось одиннадцать лет назад.

 За год до того, как она подала прошение об эмансипации.

 Ингерсолл отвел глаза и проронил:

 – Нам помог Джефф Уэйд.

 На мгновение Нина зажмурилась, прогоняя непрошеные воспоминания. Она надеялась, что больше никогда не услышит о докторе Джеффри Уэйде.

 – Я думала, он уже не работает в ОПА.

 Уэйд сильно напортачил – да так, что в результате погибла девушка, – и его перевели на службу в академию ФБР. Во всяком случае, этого добивались в суде родственники Чандры Браун.

 Чандра сообщила в полицию, что ее преследует мужчина. Копы передали сведения в ФБР, поскольку детали ее рассказа напомнили им о серии нераскрытых убийств, произошедших ранее в столице и соседних штатах. Во всех случаях жертвами были девушки подростки.

 Делом занимался Уэйд. Изучив заявление, составленное Чандрой, он решил, что оно не имеет отношения к его расследованию, и отправил девушку обратно в полицию. Спустя сутки Чандру нашли мертвой. Как впоследствии выяснилось, ее убийство все таки было связано с остальными.

 Уэйд считался одним из ведущих профайлеров, поэтому репутация Бюро пострадала весомо. Родители, потерявшие дочь, вместе с юристом дали несколько интервью, каждый раз открыто обвиняя органы правопорядка. Уэйд взял отпуск, поручив текущие дела коллеге из ОПА, а когда приехал, попросил перевода на другую должность. Поговаривали, что у легендарного профайлера окончательно сдали нервы – еще бы, двадцать лет он гонялся за подонками, которые ломали жизнь детям… Выходит, молва ошибалась и Уэйд все таки вернулся в свой отдел.

 – Его перевели в академию лишь на полгода, – объяснил Коннер.

 – Учитывая странный текст послания, – помолчав, продолжил Ингерсолл, – полицейские из отдела убийств загрузили отчет в базу данных ФБР по насильственным преступлениям – вдруг кто то расследовал похожий случай? Так Уэйд и наткнулся на эти сведения.