— Пожалуй, мне все равно.

— Я никогда не думал, что увижу тебя в роли слабого, сентиментального, лживого и глупого шута. Это глупость! Интересно, что скажет Томас о твоей новой фантазии?

— А если бы Томас узнал, это сразу же убило бы нашу любовь.

— Значит, ты обманывала меня?

— Нет. Понимаешь, я обманывала себя. Я боялась ему говорить.

— Потому что думала, что если признаешься ему и он тебя простит, то ты поймешь, что в конечном счете любишь его. Верно? Я думал иначе. Томас понимал, что это раз и навсегда разорвет твои отношения с ним — они просто распадутся. Если бы он узнал, ты бы мгновенно стала моей. Черт, почему я использую прошедшее время? Когда он узнает, ты будешь моей.

— Почему же ты не сказал ему?

— Лучше не доводи меня до крайности! Ты сама мне запрещала!

— Думаю, ты боишься Томаса. Мы оба его боимся.

Гарри опустил голову к коленям. Он тяжело дышал, стоны вырывались из его груди. Потом, глядя на Мидж самым твердым взглядом, он произнес:

— Ну, теперь ты ему признаешься? Или это сделать мне? Пожалуй, лучше ты сама. Ты сумеешь объяснить ему насчет Стюарта, а для меня это тайна за семью печатями. Или ты скажешь ему только о Стюарте, но не о нас? Или наоборот?

— Теперь я должна сказать ему все.

— Боже мой! Может, ты не будешь ему говорить сейчас, а дашь нам время разобраться с другим? Тебе нужно прийти в себя. А когда мы снова будем вместе, мы и скажем ему.

— Давай не будем мешать все в одну кучу…

— Это самое забавное твое замечание.

— Ты боишься его.

— Факт остается фактом: мы понятия не имеем, как он это воспримет.

— Это все довольно оскорбительно. В конечном счете, ты его лучший друг…

— Тебе это только что пришло в голову, черт тебя возьми? Ты не единственная, кто испытывает чувство вины! Я слишком сильно люблю тебя, чтобы навязывать свои переживания, я глотаю их в одиночестве.

— Гарри, ты был добр со мной…

— Пожалуй, ты права, так что лучше поскорее покончить с этим, а потом уже собрать обломки кораблекрушения. Я вовсе не боюсь, что он со мной что-то сделает. Ну, превратит меня в жабу. Мне теперь ничего не страшно. Если я потеряю тебя, Мидж, мне конец, я пошел на дно. — Гарри увидел пустую лодку, плывущую саму по себе, медленно, но в то же время слишком быстро. — Ну что ж, когда ты ему скажешь? Сегодня вечером?

— Наверное, да.

— Ты не справишься. Я сам ему скажу.

— Нет.

— А если он захочет развестись? Ты хочешь, чтобы я подождал тебя?

— Нет, я не могу…

— Я, конечно, буду ждать. Когда буря уляжется, ты прибежишь ко мне. Когда ты скажешь Томасу, все будет уничтожено, кроме твоей связи со мной. Мы будем вместе, Мидж. Пойдем к нему вместе.

— Нет.

— Моя дорогая, моя родная, я тебя люблю, ты любишь меня. Ты не можешь уничтожить нашу любовь, мы целиком принадлежим друг другу до конца дней, мы единое целое. Мы испытывали нашу любовь, она настоящая, сильная, прекрасная. Теперь я начинаю понимать — Стюарт просто заменяет Томаса, вот почему ты так запуталась. Ты предвосхищаешь потрясение от разговора с Томасом, ты действуешь с опережением. Пойми, когда случится настоящее потрясение, оно будет не таким сильным. Ну, разве не так? Пожалуйста, прекрати сходить с ума, стань прежней Мидж. Посмотри, ведь это я, Гарри, твоя любовь, твой любимый.