В паре шагов от Насти Бобик притормозил – до него дошло, что она не собирается бросаться ему на шею и отчаянно целовать в губы, припухшие от бесконечного восхваления непригорающих сковородок.

– Настя... – в третий раз произнес он и неуверенным движением пригладил волосы. – Так неожиданно... Я и не знал, что ты здесь.

– Я тоже не знала. – Она старалась говорить холодно и противно, чтобы отпугнуть Бобика. В школе у него были сложности в отношениях с девушками, так что теперь Бобик должен был немедленно напугаться и слинять. Но он не слинял. То ли в Настином голосе проскользнуло волнение, то ли общение со сковородками закалило Бобика, но он поправил галстук, осмотрел ее с головы до ног, особо задержавшись на вытертых голубых джинсах, и снисходительно ухмыльнулся. Придурок. Ни снисхождения, ни сочувствия она терпеть не собиралась. Бобик всегда был для нее пустым местом с прыщами, так что она решила встать и уйти.

Однако сказанное Бобиком в следующий миг подкосило ее.

– Всем интересно, где ты, – улыбаясь, проговорил Бобик. – Все хотят знать. Ты же вроде как наша местная знаменитость...

– Чего?

– Знаменитость. Типа, звезда...

– Чего?!!

– И вдруг пропала, никто тебя не видел, никто ничего не знает... – Бобик довольно скалился, радуясь своему эксклюзиву на информацию о ней. Смысла в его словах не было ни грамма. Может, у него есть еще одна знакомая по имени Настя? Может, он бредит? Скажи Бобик, что ее разыскивает милиция, – она поверила бы. Скажи Бобик, что ее собираются сжечь на костре в центре родного города, – тоже поверила бы. Настя могла представить, что чувствовала Жанна д'Арк в аналогичной ситуации, глядя на окружающих ее неблагодарных идиотов, которым она позволила себя убить. Женщины всегда слишком добры к мужчинам.

– Бобик, – многозначительным шепотом сказала она. – Знаешь, мне пора.

«Пора линять из гостиницы» – был подтекст этой фразы.

– А! – разочарованно воскликнул он, когда Настя проскользнула мимо него в сторону лифтов. – Ты куда? Ты в каком номере? Настя, позвони мне на мобильный!

Сейчас, только шнурки поглажу. Кажется, такие нечаянные встречи называются «кошмар из прошлого»? Или нет – Бобик скорее заслуживал наклейки на лоб «недоразумение из прошлого». Кошмар – слишком сильное слово, чтобы употреблять его в отношении всяких там прыщей со значками и мобильниками. Не стоит говорить о кошмарах всуе. Правда‑правда, не стоит.

4

Два дня спустя после нежданного рандеву с Бобиком Насте снова приснилось, что она вернулась в Волчанск. Город лежал перед ней в низине, словно в чьих‑то заботливо сложенных ладонях, он сиял огнями, манил теплом и уютом.

Сначала Настя просто смотрела на него, а потом начала двигаться вперед, и то ли на пятом, то ли на шестом шаге поняла – ТАМ.

Именно в городе ее детства, в его улицах и площадях, в оврагах и многоэтажках, скрыты ответы на все вопросы, которые мучают ее бедную глупую голову. Ей было нужно просто войти в город и узнать.

Тогда Настя сделала еще один шаг и вдруг уперлась в невидимую стену, которая отделяла ее от города. Распсиховавшись, она колотила в преграду кулаками, билась головой, пятками, коленями, толкала плечом с разбега – но все было без толку. Она воевала с невидимой стеной, пока не проснулась и не обнаружила, что расцарапала себе правую щеку до крови и отбила кулаки. Дурдом.

Самое смешное, что, стоя перед зеркалом и залепляя щеку бактерицидным пластырем, она без устали повторяла, что сны – это глупость, что это лишь разбушевавшаяся неконтролируемая фантазия, что нет никакого смысла в ее видениях – кроме того, что нужно короче стричь ногти.