Лицо Ионы Георгиевича смягчилось, и он опустился в кресло.

- Хорошо. Ответь ещё вот на такой вопрос: может ли небольшой пассажирский самолет уйти ночью от перехватчиков и вообще от средств ПВО?

"Вот зачем я ему нужен, - окончательно убедился я, - и зачем он катал меня "Пчелке".

- Трудная задачка. Многое зависит от того, кто будет сидеть за штурвалом пассажирского самолета, от его смекалки и военной подготовки, какой он выберет маршрут для пересечения границы, - решил я не лишать надежды Петрунеску. - А здесь Румыния - рукой подать.

Глаза Ионы Георгиевича лукаво заблестели.

- А ты рискнул бы на такой эксперимент?

- Кто же мне доверит самолет? - прикинулся я простачком.

- А вдруг... К примеру?

- Если к примеру... Почему бы не попробовать. Тактику наших истребителей я хорошо изучал. На летно-тактических учениях умел от них уходить. Да и в конце концов, двум смертям не бывать, как говорят у нас.

- И у нас так говорят, - улыбнулся Петрунеску. И встал. - Что-то хозяйка долго возится. - Он направился к лестнице. Мы спустились за ним на первый этаж.

Хозяйка уже накрывала стол. В гостиной, кроме нее, никого не было.

- Зовить хлопцив, усе готово, - пропела она, почтительно и игриво глянув на Хозяина.

- Крикни, - кивком велел мне Петрунеску.

Под дубом желтых "Жигулей" уже не было, троица из "Мерседеса" и Саракуца играли в карты. Я позвал их, и они не заставили себя ждать.

Петрунеску с нами не обедал, ушел на второй этаж с управляющим и там, видимо, они ели и пили, вели конфиденциальный разговор. Нам не подали даже пива, и обед прошел быстро и скучно, все чувствовали друг к другу недоверие и старались меньше говорить, боясь как бы не сболтнуть чего-нибудь лишнего.

После обеда Петрунеску разрешил всем, кроме старшего из "Мерседеса" и Саракце, отдыхать. Молодцы из ГАИ предпочли холодок под дубом, а я отправился в отведенную нам комнату. Но какой мог быть сон, когда над нами всеми, особенно надо мной, висела опасность? По мере того, как время шло, а никого из моих освободителей не появлялось даже в поле зрения, во мне росло чувство неуверенности и страха. Малейшее осложнение обстановки или нарушения плана босса, со мной церемониться не станут. И помощи ждать неоткуда... Не плохо бы послушать радио, узнать, что происходит в стране, но идти в машину без разрешения шефа, значит, вызвать у него новые подозрения. А он хотя и старается держаться молодцем, все равно заметно напряжен до предела. И лучше его не трогать...

Я лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок, думая о том, как будут развиваться события. Вопрос о способностях наших ночных перехватчиков не случаен: он рассчитывает на легком пассажирском самолете улететь либо в Румынию, либо в другую близлежащую страну. Начальство аэропорта у него куплено. На военный самолет он не надеется: воинские части приведены в повышенную боевую готовность, и тем наемникам, прокатившим нас до Калараша, вырваться не удастся. Аэропорт, по логике, тоже должен быть взят военными под контроль. Но вдруг наше командование не решится "осложнять" отношения с местными властями? На что-то Петрунеску рассчитывает. Он умеет это делать. В случае чего, может пойти и на крайнюю меру: захватить самолет силой. Боевиков у него, кроме школы террористов, предостаточно. И Скородумова Альбина завлекла в сети не ради любовных утех - он тоже пилот и нужен как запасной вариант. А возможно и главный.

Скородумову простительно: "жадность фраера сгубила", а меня-то, уже побывавшего однажды на крючке у Альбины, как снова удалось обвести вокруг пальца?..

Я злился на себя за собственную глупость и доверчивость, за пристрастие к прекрасному полу, не раз ставившее меня в безвыходное положение, на грань жизни и смерти.