|
Понятия не имею, что теперь носят. Никакого представления о младенческой моде. И на изучение у меня всего четыре месяца. Могла бы хоть спросить у Сьюзи. Она моя самая давняя и лучшая подруга, у нее трое детей – Эрнест, Уилфрид и Клементина. Но Сьюзи – другое дело: ее малыши носят фамильные распашонки с ручной вышивкой, заштопанные старой камеристкой ее матери, и спят младенцы в дубовых колыбельках в обширном родовом гнезде. Беру две пары башмачков «Пятачок», несколько комбинезончиков «Урбанбэби» и для верности резиновые сапожки «Джелли-Велли». И тут замечаю невозможно милое розовое платьице. На нем переливчатые пуговицы, к нему полагаются такие же розовые панталончики и крохотулечные носочки. Прелесть, слов нет!.. А если родится мальчик? Не знать пол ребенка – это невыносимо. Должен же быть какой-то тайный способ. – А у вас сколько детишек? – спрашивает покупательница в бирюзовом и щурится, разглядывая на туфельках размеры. Я указываю на свой живот: – Жду первого. – Какая прелесть! И моя подруга Саския тоже. – Она кивает в сторону стоящей поодаль темноволосой девушки. Саския (поджарая, как борзая, без намека на беременность) увлеченно щебечет по мобильнику. – Она только что узнала. Сколько радости! В эту минуту Саския захлопывает телефон и с сияющим видом направляется к нам. – Получилось! – объявляет она. – Я записана к Венеции Картер! О, Саския, замечательно! – Покупательница в бирюзовом роняет свою корзинку прямо мне на ногу и бросается к Саскии на шею. – Ах, простите! – весело добавляет она, когда я подаю ей корзинку. – Такая новость, такая новость! Сама Венеция Картер! – Вы тоже у Венеции наблюдаетесь? – вдруг с интересом спрашивает Саския. А я настолько не в курсе младенческих дел, что знать не знаю никакую Венецию Картер. – Впервые слышу о ней, – признаюсь я. – Быть того не может! – У будущей мамаши в бирюзовом округляются глаза. – Это же известный акушер-гинеколог! Врач, к которому обязательно надо попасть! Известный врач, к которому обязательно надо попасть? У меня прямо мурашки по коже забегали. В городе есть знаменитый врач, а я о нем только сейчас узнала? – Она из Голливуда! – тараторит бирюзовая. – Принимала роды у всех кинозвезд! И вот теперь она здесь, в Лондоне. Все супермодели к ней ходят. Венеция организует для своих пациенток чаепития – отпад, правда? И все приносят своих малышей и получают подарочки… Я слушаю, а сердце колотится как сумасшедшее. Подарочки? Чаепития с супермоделями? Сколько, оказывается, интересного я пропустила! Почему мне до сих пор никто не рассказал про Венецию Картер? Это все Люк виноват. Из-за него мы сразу записались к надутому старому мистеру Мозгли. Будто других врачей и на свете нет. – Не знаете, хорошо она принимает роды? – притворяясь невозмутимой, спрашиваю я. – О, Венеция чудо! – Саския гораздо настойчивее, чем ее подруга. – Не то что все это старичье. Между ней и пациентками возникают особые узы. Моей шефине Аманде она устроила потрясные холистические роды в воду! С цветами лотоса и тайским массажем! С массажем? С тайским?! А мистер Мозгли вообще ни о каком массаже и не заикался. – Мой муж ни за что не раскошелится, – надувает губки блондинка в бирюзовом. |
