|
Вот и меня забрали — все в порядке. Под звон колоколов мы выходим в церковный двор. Люди, собравшиеся снаружи, на дороге, встречают нас приветственными криками. — Поздравляю! — восклицаю я, стискивая Сьюзи в объятиях. — И тебя тоже, Таркин! По отношению к Таркину я всегда испытываю легкую неловкость. Но теперь я смотрю на него как на супруга Сьюзи — и неловкость исчезает. — Вы будете по-настоящему счастливы, я знаю, — с теплотой произношу я и целую Таркина в щеку; мы оба хохочем, когда в нас швыряют конфетти. Гости высыпают из церкви, как леденцы из банки, они болтают, смеются, перекликаются. Они толпятся вокруг Сьюзи и Таркина, целуя и обнимая их, обмениваются рукопожатиями, и я отодвигаюсь в сторону, гадая, где же Люк. Церковный двор заполняется, и я невольно разглядываю родню Сьюзи. Ее бабушка медленной, царственной поступью выходит из церкви, опираясь на палку; ее сопровождает деловитый молодой человек в костюме. Худенькая бледная девушка с большими глазами, в черной шляпе необъятных размеров, держит на руках мопса и курит в режиме нон-стоп. Целая армия почти неразличимых братцев в килтах стоит у церковных ворот, и я припоминаю, как Сьюзи рассказывала о своей тетушке, наплодившей шестерых сыновей, прежде чем разродиться девочками-двойняшками. — Вот, надень это, — неожиданно раздается над ухом голос Люка. Я оборачиваюсь. Он протягивает мне шерстяной жакет. — Мерзнешь, наверное. — Не беспокойся. Все отлично! — Бекки, снег идет, — твердо говорит Люк и набрасывает жакет мне на плечи. — По-моему, свадьба удалась. — Да. — Я осторожно посматриваю на него, гадая, как бы вернуть разговор к той теме, что мы обсуждали до венчания. Но Люк смотрит на Сьюзи и Таркина, фотографирующихся под сенью дуба. Сьюзи улыбается во весь рот, зато у Таркина такое выражение лица, будто он грудью бросился на амбразуру. — Славный парень, — замечает Люк, кивая на Таркина. — Странный, но славный. — Да. Точно… Люк… — Пунша не желаете? — возле нас возникает официант с подносом. — Или шампанского? — Пунша, — с признательностью говорю я. — Спасибо. Делаю несколько глотков и прикрываю глаза. По телу разливается тепло. Хорошо бы оно добралось до ног — они, надо признаться, совсем замерзли. — Подружка невесты! — внезапно вопит Сьюзи. — Где Бекс! Мы должны сфотографироваться! — Здесь! — кричу я, открывая глаза и сбрасывая с плеч жакет. — Люк, подержи мой стакан. Торопливо продираюсь через толпу и присоединяюсь к Сьюзи и Таркину. Это же надо — теперь, когда все эти люди смотрят на меня, холод совсем не чувствуется. Я улыбаюсь своей самой лучезарной улыбкой, изящно прижимаю к груди букет, по указанию фотографа беру Сьюзи под руку и между щелчками камеры машу букетом маме с папой, которые проталкиваются вперед. — Мы скоро пойдем обратно в дом, — говорит миссис Гиринг, приближаясь, чтобы поцеловать Сьюзи. — Люди мерзнут… Остальные снимки можно сделать там. — Хорошо, — соглашается Сьюзи. — Только еще немного пофотографируемся вместе с Бекс. — Отличная мысль, — поддерживает ее Таркин и с явным облегчением удирает к своему отцу. Тот — копия Таркина, разве что лет на сорок постарше. Фотограф несколько раз щелкает нас со Сьюзи, соревнующихся по части лучезарности улыбок, и прерывается, чтобы перезарядить камеру. |
