|
Но со мной что-то случилось. Куда-то девались умиротворенность и душевная гармония. Странное, ни на что не похожее чувство нарастает во мне, вытесняя остальные, и быстро завла-девает всем существом… Все, терпению моему пришел конец. Сама толком не понимая, что происходит, я вскаки-ваю и со всех ног мчусь за уходящим торговцем. Я задыхаюсь, ступни горят, солнце печет непо-крытую голову, но я не останавливаюсь, пока не взлетаю на вершину холма. Тяжело отдуваясь, оглядываюсь вокруг. Не может быть. Его нигде не видно. Куда он делся? Несколько секунд я стою, озираюсь и пытаюсь отдышаться. Старик словно испарился. Наконец я удрученно разворачиваюсь и бреду назад, к группе. И только подойдя ближе, замечаю, что все наши кричат и машут мне руками. О боже. Что я опять натворила? – Получилось! – орет рыжая тетка. – У вас получилось! – Что получилось? – Вы пробежали по горячим углям! Бекки, вы смогли! Что? Я смотрю на ноги… и не верю своим глазам. Ступни облеплены серым пеплом! В изумле-нии я перевожу взгляд на угли и вижу на них отчетливые отпечатки ног. О господи. Я пробежала по раскаленным углям! По красным тлеющим углям! У меня по-лучилось! – А я… я даже не заметила! – в замешательстве бормочу я. – И на ногах ни единого ожога! – Как вам это удалось? – восторженно вопрошает рыжая. – О чем вы думали? – Сейчас объясню. – Вперед выходит улыбающийся Чандра. – Бекки достигла высшего кармического блаженства. Всем своим существом она сосредоточилась на одной цели, одном чистом образе – это и перевело ее материальное тело в сверхъестественное состояние. Все таращатся на меня, как на далай-ламу. – Да не так уж это и трудно, – со скромной улыбкой отвечаю я. – Просто… просветление снизошло, понимаете? – А что это был за чистый образ? – не отстает рыжая тетка. – Он был белый? – подсказывает кто-то. – Не совсем… – А может, такой блестящий, сине-зеленый? – раздается сзади голос Люка. Я резко оборачиваюсь. Он встречает мой взгляд уверенно и абсолютно серьезно. – Не помню, – отвечаю я с достоинством. – Цвет не имел значения. – Может быть, ты чувствовала, что тебя… – Люк словно с трудом подбирает слова, – при-тягивает к нему тонкая цепочка? – Прекрасное сравнение, Люк, – одобряет Чандра. – Нет, – обрезаю я. – Ничего подобного я не чувствовала. И вообще, чтобы понять это со-стояние, надо быть по-настоящему духовным человеком. – Ясно, – церемонно кивает Люк. – Люк, вы вправе гордиться своей женой, – улыбается ему Чандра. – Ведь она только что совершила свой самый удивительный поступок. Секунда молчания. Люк смотрит на меня, потом на тлеющие угли, на притихшую группу и снова переводит взгляд на Чандру. – Чандра, – говорит он. – Поверьте мне: то, что вы сейчас видели, – это еще цветочки. Занятие заканчивается, все идут к террасе – там уже приготовлен поднос с прохладитель-ными напитками. А я все сижу на коврике, медитирую, дабы доказать свою преданность высшим истинам. При этом я представляю себе и ослепительно белое сияние, и восхищенные аплодисменты Труди и Стинга, перед которыми я пробегусь по тлеющим углям. Насладиться триумфом мне мешает чья-то тень, упавшая на лицо. – Приветствую тебя, о, сама духовность, – слышится голос Люка. Открываю глаза и вижу, что он протягивает мне стакан сока. – Ты просто завидуешь, тебе-то до истинной духовности далеко, – парирую я, и небрежно откидываю волосы, чтобы было видно красную точку на лбу. |
