Он быстро взглянул вверх

Клоули услышал тихий шуршащий звук, но он доносился не из коридора, а из маленькой соседней комнаты.

На пороге двери, соединяющей обе комнаты, возникла такая же темная фигура, какую уже видел на этом месте. Лицо этой странной фигуры было обращено к Октаву, и мышцы этого лица были совершенно застывшими. Правая рука вытянута вперед и направлена точно на Октава.

Клоули едва успел бросить взгляд на темную фигуру, а Октав даже не нашел для этого времени, так как пока он медленно поворачивал голову, и, казалось, пытался понять, что происходит, из руки этой фигуры вырвалось большое голубое пламя.

На глазах у Клоули на Октаве вспыхнула одежда, тело его обмякло, а затем съежилось, он несколько раз слабо дернулся, и все стихло.

Голубое пламя снова вернулось в руку темной фигуры.

Клоули лишь оцепенело смотрел, он потерял всякую способность мыслить.

Фигура подошла к письменному столу Октава. Ее движения были неловкими, словно она не привыкла к трехмерному миру. Да, по всей видимости, она с полным презрением смотрела на этот мир.

Скупыми движениями темная фигура порылась в остатках Октава и вытащила маленький серый предмет, выглядевший точно так же, как тот, что держала в вытянутой руке эта темная фигура.

Незнакомец скользнул по Клоули беглым взглядом и исчез за той дверью, из-за которой он появился.

Клоули, скорчившись, застыл на своем стуле. Он не в силах был отвести взгляд от убитого, казавшегося теперь мумией. По какой-то случайности голубое пламя не затронуло высокий лоб Октава, и естественный цвет кожи был в явном противоречии с чернотой останков обгоревшего тела.

Дверь в коридор открылась, но Клоули все еще продолжал сидеть в оцепенении.

Он слушал свистящее дыхание посетителя, но посетитель только тогда подошел к Клоули, когда тот сам увидел его. Но и тогда Клоули не почувствовал ничего — ни удивления, ни ошеломления.»

Он все еще был захвачен пережитой сценой, что не мог ни чувствовать, ни думать. Все в нем было сконцентрировано на мертвом Октаве.

Посетитель заметил состояние Клоули.

— Да — сказал он — Я — Торн, но ты, кажется, уже знаешь, что я не Торн, что был твоим другом, хотя я нахожусь в его теле.

Клоули слышал слова как бы издалека, ему стоило большого напряжения слышать их вообще. Он должен изо всех сил воспротивиться этой летаргии.

— Тот самый другой Торн — продолжал посетитель — занял мое место в другом мире, и еще три дня назад я с удовольствием думал о том, как он там страдает. Я ведь был вашим врагом — его и твоим — но теперь я не совсем уверен в этом. Меня постепенно начала грызть мысль, что, может быть, мы даже должны помогать друг другу. Во всяком случае, в моих руках жизнь многих людей, и я не могу рисковать. Это объясняет вот что.

При этих словах он показал маленькую вещь в своей руке. Это был излучатель разрушительной силы.

Клоули медленно повернулся к посетителю, ему было бесконечно трудно отвести взгляд от тела Октава. Да, это было лицо Торна, но его чертами владело выражение необычайной решимости.

— Я следил за тобой — продолжал посетитель — так как я узнал из памяти Торна, что вы оба старались защитить этот мир от угрозы. В последнее время произошли события, после которых у меня появились сомнения. Эти события требуют объяснения. Что означает эта мнимая угроза с Марса? Действительно ли существует такая опасность? Или это только попытка подготовить этот мир на все возможное? Или это только для того, чтобы вызвать всеобщую растерянность для облегчения вторжения Слугам Народа? Почему ты оказался именно в этой комнате? Кто этот мертвый и как он был убит?

И он с отвращением показал на тело Октава.