Когда все пять крыс встали Фафхрду на плечи, они приподняли первое звено серебряной цепи и очень ловко занесли его над головой Фафхрда. Между тем он смотрел прямо на Хисвет, которая полностью обошла вокруг него и сейчас стояла, наигрывая позади крыс, звеневших колокольчиками.

Пять крыс опустили звено так, что цепь повисла мерцавшим овалом на груди Фафхрда. В то же мгновение каждая крыса сняла свою алую шапочку, подняв ее так высоко над своей головой, как только могла вытянуться ее передняя лапа.

Кто-то крикнул:

— Победа!

Пять крыс опустили шапочки и опять высоко подняли их. Как будто из одной глотки, все матросы и большинство моряков и офицеров заорали в громком вопле:

— Победа!

Пять крыс подвели двух наиболее кричавших к Фафхрду. Люди на борту «Скуинда» повиновались как загипнотизированные.

Были ли причиной этого какая-нибудь магическая сила или просто удивление поведением крыс, трудно сказать.

Хисвет перестала играть веселый туш, а две крысы с серебряными жезлами засуетились на корме и, встав у основания бизани, где все могли их видеть, начали бить друг друга в почти достоверном стиле борьбы на жезлах. Их жезлы мелькали в солнечном свете и мелодично звенели, когда сталкивались. Тишина нарушилась восклицанием и смехом.

Пять крыс слезли с Фафхрда и возвратились к тем, которые несли колокольчики, чтобы образовать круг вокруг платья Хисвет. Мышатник и несколько офицеров сошли с кормы вниз, чтобы пожать Фафхрду руку и похлопать по спине. Моряки подняли много шума, чтобы сдержать матросов, которые заключили пари, какая крыса должна выиграть в этом новом поединке.

Фафхрд, вертя цепь, заметил Мышатнику:

— Странно, что матросы были за меня с самого начала.

Под шумок Мышатник объяснил улыбаясь:

— Я дал им денег, чтобы они поставили на тебя против моряков. Я также намекнул и дал взаймы ради той же цели некоторым офицерам с других кораблей — у сражающего не может не оказаться такой же большой клики. Также я пустил слух, что белые крысы — это анти-крысы, выученные истреблять свой собственный род, образец изобретательности Глипкерио для безопасности флотилии с зерном. Моряки проглотили такой вздор.

— Ты выкрикнул первым: «Победа»? — спросил Фафхрд. Мышатник ухмыльнулся.

— Судья встал на чью-нибудь сторону в цивилизованном поединке? О, я подготовился, но в этом не было необходимости.

В этот миг Фафхрд почувствовал слабый рывок за свои штаны и, посмотрев вниз, увидел, что черный котенок пробрался через лес ног и сейчас целеустремленно поднимается по нему. Тронутый этим проявлением почтения, Фафхрд тихо проворчал, когда котенок добрался до пояса:

— Решил помириться, а, черный малыш?

При этом котенок прыгнул ему на грудь, запустил в нее свои маленькие когти, затем в обнаженное плечо Фафхрда и, свирепо посмотрев, как черный палач, до крови процарапал ему челюсть, затем прыгнул через пару напуганных голов на грот-мачту и быстро вскарабкался по ее выгнутой коричневой кривой. Кто-то кинул цапфу в маленькое черное пятно, но бросил небрежно, и котенок спокойно добрался до верхушки мачты.

— Я проклинаю всех кошек! — яростно крикнул Фафхрд

Мой любимые животные с этих пор — крысы»

Он смочил подбородок.

— Правильно сказал, Человек-с-мечом! — весело крикнула Хисвет из своего круга поклонников.

Затем она продолжала:

— Я буду ради вашему, Человек-с-мечом обществу на обеде в моей каюте через час после захода солнца. Мы будем следовать каждой букве из предписания Слинура, чтобы я и Белые Тени находились под наблюдением.

Она свистнула в свой маленький серебряный инструмент и величаво скрылась в хвоей каюте с девятью крысами следом.