В одиннадцать вечера ребята накрыли стол, поставили единственную бутылку водки, намеренно оставленную мною от вчерашнего застолья, закуски, и всё было прекрасно. Попили, поели и мы с Умбрейтом отправились к нему в офис, пообещав ровно в три часа ночи приехать и забрать всех в аэропорт.

Но в офис Умбрейта я не пошёл, решив прогуляться к дачным домикам на берегу моря в районе аэропорта, пока он копирует диски со снимками Пирамиды для Старкова. Собственно, день на этом закончился, хотя, конечно, ночь, как таковая, не наступила, ведь ещё август. Но смеркается.

28 августа, суббота

Спустился по тропочке, прошёл мимо палаточного лагеря дешёвых туристов, которых принимает Умбрейт, вышел на дорогу, ведущую в Медвежью долину, памятуя, что сегодня по местному телевизору предупреждали жителей о том, что вблизи Лонгиербюена ходит белый медведь. Смотрю далеко впереди и позади себя и на всякий случай намечаю, где можно быстро спастись бегством. Далеко ведь от медведя не убежишь, так как он бегает быстрее существенно, однако, бросая поочерёдно вещи, его можно задержать и тем самым увеличить свои шансы на спасение. Глупый медведь любит обнюхивать всё, что неожиданно встречается на пути.

Но всё это лишь в мыслях попутно. Главное — хотелось пройтись напоследок, почувствовать себя один на один с природой далёкого заполярного архипелага. Вот пролетел наш вертолёт на посадку для встречи генерального директора. Я подхожу к одному домику, осматриваю его, делаю некоторые записи для памяти. Иду к следующему. Время около часа ночи. Летит самолёт. В нём генеральный директор, который ещё не знает, что его ждёт сюрприз в виде очередной публикации против него теперь уж за моей конкретной подписью.

Осматриваю очередной домик. Все они пусты. А там подальше, что у самого берега, домик приютил возле себя легковую машину. Это значит, что кто-то там сейчас ночует. Но я вижу, что уже забрался далековато и пора поворачивать, чтобы, не торопясь, дойти обратно. Вскоре подхожу к палаточному лагерю и вижу, что меня высматривает уже Умбрейт. Ну, понятно, что тоже беспокоится. Зашли к нему, и он стал показывать видеофильм о его поездке на Землю Франца Иосифа, а потом фильм немецких кинооператоров о Пирамиде.

Я едва остановил Умбрейта, видя, что осталось десять минут до трёх, когда мы обещали приехать за ребятами. Всё выключили, сели в машину и в три были на месте. Погрузились, прибыли в аэропорт, когда на регистрацию билетов уже выстроилась длинная очередь. Да это теперь не беда. Без нас не улетели бы.

Сдали багаж до самой Москвы и нигде брать при пересадках его не нужно было, что просто замечательно. Раньше приходилось забирать багаж то в Тромсё, то в Осло и проходить таможенную проверку. Теперь обошлись до Москвы. Правда, в самом Лонгиербюене у меня возникла, было, проблема при прохождении ворот, проверяющих на металл. Я всё вынул из карманов, пропустил через контроль куртку и пиджак, а в воротах зазвенел. Попросили снять сапоги. Снял, прошёл босиком. Сапоги пустили через контроль, но ничего не показалось. Надел спокойно сапоги и меня спокойно отпустили. Вот такое устройство.

В Осло проверку прошли нормально, а в Стокгольме опять была закавыка. Пропускаю через машину куртку. Таможенник спрашивает, не лежат ли у меня в куртке ключи. Говорю, что лежат. Просит показать. Вынимаю из куртки ключи с цепочкой, которые положил специально в куртку, чтобы самому не звенеть. Таможенник взял ключи и пропустил куртку снова через машину, только тогда успокоился и позволил одеться. Вот что значит теракт на самолётах. Меня целых два раза останавливали, а террористы проходят, когда хотят.

В Стокгольме возникла другая проблема. Пошли через паспортный контроль, и нас остановили, не хотели выпускать, так как в паспортах наших указано было время пребывания в стране Шенгенского соглашения пять дней, но не указано, что мы два месяца были не здесь, а на Шпицбергене, то есть вне зоны Шенгенского соглашения.