Собеседник Блейда усмехнулся и хлопнул в ладоши. Как по волшебству перед ними возник низенький столик с дымящимися чашками ароматного зеленого чая.

– Принесите доску для го, – он повернулся к Блейду. – Вы ведь не откажете мне в удовольствии сыграть партию с вами? Правила еще не забыли?

Ричарду ничего не оставалось, как согласиться.

Его собеседник поставил на доску первый камень.

– Не правда ли, японцы извратили великую игру – они полагаются только на собственный расчет и этим прогневали Небо… – Блейд обратил внимание, что фразу можно толковать минимум в двух смыслах. – Ладно, рассказывайте, зачем пришли. Я даю слово.

И Блейд рассказал о складе номер 29.

Когда он кончил, половина камней была еще не выставлена, а доска, отодвинутая на край стола, лежала забытая обоими.

– Человек, который заправляет всем этим делом – Самагита Хироши. И с ним я встречаюсь завтра… Значит, он намерен использовать мою дочь в качестве козырной карты. – Тон его оставался спокойным – утверждение, и только.

– Кто такой этот…

– Самагита? Так его звали лет тридцать назад, Сейчас он предпочитает называть себя Исихиро Мацумото. Любит, когда его называют «Сегун»… Контролирует деятельность половины тайных обществ Японии, Филиппин, Тайваня… Очень сильный человек! В свое время он был военным атташе и вицеконсулом Империи в Маньчжоу‑Го…

– Простите, это имеет отношение к делу?

Собеседник Блейда, будто не слыша вопроса, продолжал:

– А меня тогда звали Тон Вонг, и я был полковником контрразведки президента Чан Кай‑ши…

Блейду казалось, что он вместе с Вонгом погружается в воспоминания четвертьвековой давности. Он ощущал позор «тридцати трех требований» к Китаю… Видел оккупацию Шанхая японцами. Чувствовал радость при известии, что американцы остановили продвижение Империи у Мидуэя… Казалось, он даже был свидетелем того, как японские офицеры ломали свои мечи, не желая признать капитуляцию.

Но Вонг говорил и о другом: как отступали горными тропами верные своему президенту и генералиссимусу войска, терпя поражение от армий «Великого Кормчего», которому помогал «Большой Брат» с севера. О том, как гибли от голода и мороза семьи офицеров, во время «броска через Гималаи» в Бирму и Таиланд…

– Хватит… Воспоминания могут дать похмелье, но не напоят страждущего.

– Это что, опять Конфуций?

– Нет, на этот раз – мое… – Вонг усмехнулся. – Итак, я рассказал то, что вам требовалось; теперь я прошу вас о помощи. Если Хироши смог буквально за несколько часов найти меня, значит где‑то поблизости есть его глаза и уши. И мне некому тогда доверять… – его глаза впились в темные зрачки Блейда. – Вы поможете мне? Хотя бы как разведчик разведчику?

– Если вопрос идет о жизни и свободе вашей дочери…

– Вы должны освободить ее завтра, в течение часа, пока я разговариваю с Мацумото. И привезти сюда.

– Чем я смогу распоряжаться?

– Любые деньги. Любые люди. Но никто, кроме нас двоих не должен знать, куда вы завтра пойдете.

– А вы не думаете, что за ночь может что‑то случиться?

– Зачем Ему выкидывать свою козырную карту…

– Я согласен, полковник Вонг.

26 мая, Сингапур, склад № 29

Блейд проверил своих людей, за прошедшие часы они уже стали для него «своими».

Около стойки бара, глядя в стакан, устроился Пак – этот молодой стройный кореец больше всего походил на студента.