Он вышел на площадь с противоположной стороны и убедился, что витрина магазина спортивных товаров существует на самом деле, что дом на углу не снесли, а площадь не перегорожена строителями, так что доступ к телу представителя Центра свободен. Главное, чтобы он не привел за собой «хвост».

Выход на встречу с представителями «легального» мира был для него событием и приятным, и тревожным. Беседа с родным человеком, несомненно, смягчает истосковавшееся сердце разведчика, вынужденного вести образ одинокого волка в чужой стае. Но она таит в себе опасность расшифровки. Каждый раз, собираясь на такое рандеву, он невольно вспоминал о несчастном инженере Щукине, муже Элочки людоедки, с которым судьба злодейка сыграла злую шутку, оставив на лестничной клетке в костюме Адама. Вот и сейчас он не мог избавиться от ощущения выставленного на всеобщее обозрение экспоната, так уютно и безопасно чувствовавшего себя в укромных подвалах запасника.

До встречи оставалось пять минут, и можно было бы подтягиваться к витрине и разыгрывать из себя потенциального потребителя спортивных товаров, как вдруг из за угла дома появился господин в серо зеленой ветровке, светлых брюках и мягких спортивных туфлях. Он выходил на площадь наперерез Фраму, и они буквально столкнулись друг с другом, что называется, носом к носу.

– Beg your pardon! – с оксфордским прононсом сказал господин и, изящно обогнув Фрама по дуге, удалился восвояси.

– Not at all, – машинально ответил он, соображая, где же видел этого человека раньше, пока его не пронзила догадка: «Так это тот самый представитель резидентуры, с которым я встречался в прошлом году!»

И правда, серо зеленая ветровка дисциплинированно обогнула по кругу площадь, бросила небрежный скользящий взгляд на «Вяз» и благоразумно свернула за угол: до вступления в контакт оставалось две три минуты, и их можно было «убить» на соседней улице. Площадь была почти пустой, если не считать двух мальчишек, выскочивших на велосипедах из подворотни и тут же скрывшихся во дворе дома.

Ровно в 17.00 Фрам встал на место, и в то же мгновение он почуял приближение ветровки, возникшей где то из за угла.

– Прошу прощения, мне кажется, я видел вас в Лондоне на спектакле «Макбет», – услышал он за своей спиной оксфордский английский.

– С Лоуренсом Оливье в главной роли? – отозвался Фрам, повернувшись к представителю оксфордской школы лицом.

– И Джейн Сеймур.

– Возможно. Здравствуйте.

– Здравствуйте. – «Ветровка» крепко пожала протянутую им руку.

– А вам не кажутся странными все эти формальности, после того как пять минут тому назад мы уже были в контакте друг с другом?

– Кажутся. Тем более что мы уже знакомы.

– Так что же помешало нам вступить в контакт вон на той стороне?

– А черт знает что.

Они посмотрели друг другу в глаза и расхохотались. Неловкость первых минут встречи прошла, и они оба почувствовали себя в своей тарелке.

– Признайтесь, со стороны все это выглядело бы подозрительно, – напомнил об эпизоде «легальный» коллега. – Но я никак не ожидал вас встретить именно в том месте, а потому инстинктивно отпрянул назад и ушел. А когда понял, что произошло, то было уже поздно.

– Да, да, именно так чувствовал себя и я в тот момент, – признался Фрам.

– Давайте пройдем вон в ту рощицу и побеседуем на ходу, – предложил сотрудник резидентуры, переводя разговор в деловое русло и беря Фрама под локоток. – Вы уже знаете о том, что Центр принял решение о том, чтобы оставить вас на длительное оседание.