Они прошли уже половину пути, как взревела сирена и объявили боевую тревогу. Матросы разбежались по боевым постам.

Володя вышел на палубу. Если есть какая-то опасность, лучше видеть ее самому и приготовиться. А в иллюминатор только волны из кубрика видны.

Сторожевик резко сменил курс, матросы к бомбосбрасывателям подкатили глубинные бомбы, похожие на бочки. Наверное, засекли немецкую подлодку, догадался Володя.

Командир боевой части, лейтенант, дал отмашку, и сбросили первую бомбу. Раздался приглушенный водой взрыв, и в полусотне метров за кормой вздыбился водяной фонтан.

За первой бомбой последовала вторая, третья… Сторожевик менял курс и бомбил.

Пробегавший мимо матрос бросил на ходу:

— Перископ видели, лодку бомбим.

Володя мысленно удивился. Ну ладно, сбросили несколько бомб на то место, где лодку видели. Это понятно — вдруг уйти не успела? Но потом-то зачем идти галсами и бомбы швырять? Постоять надо, акустикам послушать, что творится под водой. Где слышны шумы, туда и бомбы сбрасывать. Или лодка осуществляет под водой маневр, уходя от бомб? Только командир владеет всей информацией и решает, какие действия предпринимать.

Но кто такой Владимир на борту сторожевика? Случайный пассажир, хоть и в морской форме. И его подсказки, даже если они дельные, командир может игнорировать, а то и вовсе выгнать Володю из рубки. Не может краснофлотец давать советы командиру!

С правого борта со стороны моря Володя заметил след торпеды — с надстройки, где он стоял, было видно далеко. Не мешкая ни секунды, он взлетел по трапу на ходовой мостик:

— Торпеда справа, курс девяносто!

Командир рванулся к иллюминатору, выматерился, увидев надвигающуюся опасность, подбежал к машинному телеграфу, рванул ручку на «полный вперед», прокричав «Полный вперед!» в переговорную трубу.

Сторожевик начал набирать скорость. За кормой вспенилась вода, взбитая винтами. Судно медленно сдвинулось. Но уж очень медленно — инерция корабля давала о себе знать.

Володя смотрел то на торпеду, то на корму судна — успеет ли судно увернуться от нее или нет? И других кораблей поблизости не видно. Если торпеда попадет, долго в ледяной воде не выжить — уж он-то это знает, испытал лично.

Успели, повезло! Торпеда пронеслась за кормой.

Володя бросился к иллюминатору левого борта, и тут до него дошло. Если был виден след торпеды, стало быть, она обычная, какие немецкие подводники применяют давно. Но есть еще новые, с акустическим наведением, электрические, и за ними следа видно не будет. А немецкая подлодка, если это распространенная «семерка», имеет четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата. И заряжены в них могут быть торпеды разных типов.

— Ты чего мечешься от борта к борту, краснофлотец? — Командир сторожевика явно повеселел после того, как торпеда прошла мимо судна.

— На след смотрел.

— А что там может быть нового? — Командир корабля хохотнул. — Торпеда, она и есть торпеда.

— Это торпеда старого типа была, с паровым двигателем — за ней пузырьки видны. Если от нее увернулся — считай, повезло. Но немцы могут пустить торпеду с акустическим наведением — она сама на шум винтов или двигателя идет, от такой не увернешься.

— А по следу?

— И следа нет.

— Вот паскуды, додумались! И что делать?

— Глушить двигатель и не двигаться. Торпеда не найдет источника шума и может пройти мимо.

— Слышал я мельком о таких, но сам не сталкивался.

— Товарищ капитан-лейтенант! — доложил сигнальщик. — Вижу перископ, влево двадцать!

Все находившиеся на мостике повернули головы налево.