Я рассказал о разговоре в комендатуре.

— Великолепно! — воскликнул он. — Пока они будут там возиться с бумажками, ты посмотришь Дрезден.

Он непременно хотел сам показать мне город. Пришлось сесть в машину. Часа два мы колесили по центру. Как заправский гид, Готфрид расхваливал здание магистратуры, увенчанное статуей Геракла, Японский дворец и средневековую кордегардию.

Мы пообедали в кафе «Прага» на Альтмаркте. Я вытащил свои продовольственные карточки. Готфрид запротестовал:

— Нет, нет. Карточки не нужны. Я угощаю, и не спорь!

Он заплатил официанту и тут же вернул мне долг:

— Ты крепко тогда выручил меня, Макс!

В программе Готфрида была еще встреча с девушками:

— Все — по классу «люкс».

Я отказался, сославшись на то, что еще не вполне здоров.

Через два дня мы встретились снова.

— Как дела в комендатуре?

— Все то же. Видно, мне сидеть тут до конца войны.

— Ты думаешь, нас так скоро разобьют? — спросил Готфрид.

— Если офицеры будут околачиваться в тылу, а не воевать.

Я снова поймал его внимательный взгляд.

— Можно воевать и в тылу. Иногда это довольно опасно...

Что это? Намек? Угроза? Скрытое предложение? Попытка переманить разведчика, но какого — английского или советского?

По своей привычке он тут же оборвал острый разговор, словно показал и спрятал отточенное лезвие:

— Ты должен посмотреть музей «Грюнес Гевёльбе»! В этом музее действительно было много интересного.

Готфрид подвел меня к одной из витрин. Там хранился золотой кофейный прибор тончайшей работы. Он возвышался на инкрустированной, украшенной статуэтками подставке, как маленький храм.

— Ну, что ты скажешь?

— Готфрид, это изумительно! Работа большого художника.

— А ты посмотри, кто этот художник: И. М. Динглингер — мой предок! Теперь понимаешь, откуда у меня тяга к искусству?

Предки Готфрида Динглингера меня не интересовали. В зале было пусто. Только старик смотритель в синем мундирчике дремал на стуле в углу.

— Вероятно, ты не меньший художник в своем деле, — сказал я. — Чего тебе от меня нужно?

Он рассмеялся:

— Если бы ты был девушкой, я понял бы твои опасения.

На следующий день Готфрид повез меня не в музей, а в бассейн. Мы прыгали с вышки, стреляли в тире из пистолета. Готфрид стрелял великолепно, Я тоже, кажется, не опозорился. Но к чему эти экзамены? Вероятно, закончив проверку на благонадежность, перешли к проверке моей пригодности для какого‑то дела. Я, со своей стороны, старался укрепить отношения с Готфридом, не задавая ему никаких вопросов.

День шел за днем, и, хотя новый друг не давал мне скучать, бездействие угнетало. Я решил испытать единственный шанс найти друзей в этом чужом городе.

Глава двенадцатая

ОФИЦЕР ШТАБА «ЦЕППЕЛИН»

1

Мне не стоило большого труда отыскать в промышленном районе завод «Заксенверк». Вероятно, этот завод, как и все другие, выпускал сейчас военную продукцию, поэтому болтаться у ворот не стоило. Я устроился неподалеку за столиком в бирхалле, куда часто заходили рабочие с «Заксенверка». На мне был поношенный штатский костюм, купленный в комиссионном магазине.

— Кельнер! Одну большую светлого и сосиски!

Подбежал пожилой официант, поставил на мрамор высокую кружку и картонное блюдечко с одинокой эрзац‑сосиской.

— У тебя свободно? — спросил седоусый рабочий.

Потом подсел другой, помоложе. Они медленно пили пиво и молчали.