– Э-э-э… – раздраженно скривился Халай, неохотно накладывая на ученика заклятие Исцеления. Он всегда держал в памяти три-четыре таких – при его любви к побоям это не было лишним. – Получай и убирайся, пока я не всыпал тебе еще, тупоумный недоносок!

    – Конечно, учитель, – поклонился Креол, с наслаждением ощущая, как боль уходит, уступая место бурлящей магии, очищающей тело, пронизывающей каждую жилочку, каждую каплю крови.

    Ничто в мире не сравнится с этим чувством.

    – Ты ни на что не пригоден! – отмахнулся Халай. – Уверен, ты станешь худшим магом в истории Шумера, Креол. Если вообще станешь.

    Ученик в очередной раз поклонился и поманил Шамшуддина. Тот покорно последовал за Креолом. Первые несколько секунд чернокожий мальчишка молчал, ошалело глядя прямо перед собой, но, как только они покинули внутренний двор, с ужасом воскликнул:

    – Он всегда такой?!!

    – Я это слышу!!! – тут же заорал Халай Джи Беш. – Я все слышу, черномазый выблядок!!!

    – Да, он всегда такой. И слух у него тоже отменный, – еле слышно прошептал Креол. – Пошли, покажу комнату учеников… ну и все остальное.

    Жилище Халая Джи Беш представляло собой вполне типичное строение, возведенное по стандартному образцу. Так, например, в каждом доме Шумера – богатом или бедном – непременно есть внутренний двор. Находясь в нем, очень просто определить, насколько зажиточен хозяин – достаточно посчитать двери. В беднейших домах с внутреннего двора ведут лишь две двери – в сени и в парадную.

    Но старый Халай принадлежит к богатейшим людям города, поэтому с его внутреннего двора ведут целых шесть дверей. В сени, в парадную, в обширное помещение для рабов, в кухню, в кладовку и на лестничный пролет, с которого можно подняться на второй этаж или спуститься в подвал. Над дверью в сени висит апотропей в виде уродливого демона – он не пускает в дом злых духов.

    Если какой и проникнет, дальше сеней ему не пройти.

    При парадной расположена кладовка для постельных принадлежностей, большая умывальная и священный дворик – туда допускают только членов семьи, ведь там находятся молельня, алтарь и домашнее кладбище. Своих мертвецов шумеры стараются хоронить дома – родных не следует оставлять даже после смерти.

    На втором этаже комнаты членов семьи и гостевые, лаборатория и мастерская хозяина, комната свитков и галерейка, опоясывающая внутренний двор. В подвале – холодный погреб для снеди и припасов, большая дренажная труба для нечистот и еще кое-что по мелочи.

    Постельные принадлежности довольно просты – это циновки и паласы. Кровать есть только у хозяина с хозяйкой, да и у них не всегда. Жители великого Шумера привыкли к простым жестким ложам: выбрал свободный пятачок, расстелил циновку – вот постель и готова. Если погода хорошая, спят обычно во дворе или на крыше.

    – Ну, у нас дома все почти так же, – заявил Шамшуддин, осмотрев свое новое жилище от крыши до подвала. – Только немного просторнее – дедушкино поместье за городом, там места больше.

    – Понятно, – равнодушно откликнулся Креол, ковыряя в носу. – Ладно, для начала запомни несколько правил, Шам… Шамшуддин, да?

    – Угу.

    – Во-первых, ты теперь младший ученик.