Через несколько минут Асаггак вышел из кухни. Не с пустыми руками – он захватил каменную кадушку с помоями. Обычно кадушки, наполненные доверху, переносят вдвоем, но ходячие мертвецы удивительно сильны – их окоченевшие мышцы не ведают боли и усталости.

    – Он каждый день относит помои в подвал и выливает в дренажную трубу, – пояснил Креол. – А утром приносит пустую кадушку обратно.

    Шамшуддин задумчиво почесал плешивую макушку. Он посмотрел на мертвеца, еле плетущегося через двор, выпятил нижнюю губу и спросил:

    – А почему только утром? Зачем оставлять пустую кадушку в подвале на ночь?

    Креол открыл было рот… но тут же снова закрыл. В серых глазах отразилось недоумение. Ученик мага тоже посмотрел на Асаггака, все еще не дошедшего до лестничного пролета, и медленно ответил:

    – Не знаю. Да, странно…

    Ученики внимательно посмотрели друг на друга. Шамшуддин широко ухмыльнулся – на его эбеновом лице улыбка выглядела особенно белой. Креол тоже растянул губы в улыбке и предложил:

    – Проследим?

    – Пошли! – вскочил на ноги Шамшуддин.

    Подростки осторожно прокрались по галерейке и спустились по лестнице. Там оказалось гораздо темнее, чем на улице, но все же не слишком – под потолком висел магический освещальник. Тусклый, светящий неестественным голубоватым светом, но все же худо-бедно рассеивающий мрак.

    Как и большинство крупных городов Шумера, Симуррум снабжен тщательно продуманной сетью канализационных каналов и керамическим водопроводом. Гугали день и ночь трудятся, следя за тем, чтобы в каждом доме была вода, а грязь и нечистоты своевременно удалялись. В жарком климате долины Тигра и Евфрата процессы гниения и разложения протекают очень быстро, а отсюда недалеко и до эпидемии. Поэтому в подвале Халая Джи Беш имеется дренажное отверстие, куда и отправляются все помои.

    Точнее – куда они ДОЛЖНЫ отправляться.

    К великому удивлению Креола и Шамшуддина, Асаггак вовсе не опорожнил кадушку в зловонную дыру, как они ожидали. Вместо этого мертвец сунул руку в неприметную щель, и часть стены плавно повернулась на толстом бронзовом штыре, открыв темный проход и лестницу, уходящую вглубь. На мальчишек, пялящихся на него во все глаза, он не обратил ни малейшего внимания.

    – У Халая есть потайное подземелье?.. – приподнял брови Креол. – И как это я раньше не замечал?..

    – Интересно, а что он там хранит? – посмотрел на него Шамшуддин. – Наверняка сокровища!

    – Или артефакты! – жадно загорелись глаза Креола. – Проверим?

    Асаггак успел скрыться во тьме тайного подземелья, но проход остался не закрытым. Значит, он очень скоро вернется и нужно спешить.

    – А если там что-нибудь… ну, такое… – засомневался Шамшуддин. – Может, не надо?..

    – Ты что, боишься? – сощурился Креол.

    – Даже ифрит кого-нибудь да боится, – ответил Шамшуддин. – Известная опасность не страшна – страшна неизвестная. И что сделает с нами учитель, если уличит?

    Креол задумался, переводя взгляд с Шамшуддина на темный провал в стене. За ним уже послышалось шарканье – раб-мертвец возвращается обратно.