Каким боком Троицкий полк с Кит-Карнала относится к владениям Лефортовского с Силигримы, разведка также умолчала.

Впрочем, этот факт впоследствии довольно легко объяснился.

Перелет употребили на окончательное доведение пятисотки до рабочего состояния. Осталось только привыкнуть к новому бортовому позывному – «Нельма».

Со струнника после финиша сошли самостоятельно и так же самостоятельно переместились, собственно, на Силигриму – в прим-сектор полкового космодрома. В уведомительном, понятное дело, режиме, а поскольку диспетчеры абсолютно всех космодромов Земли и колоний крайне не любят, когда туда суются без их высочайшего соизволения, посадка сопровождалась некоторой словесной суматохой в эфире. Стажер от души повеселился, слушая ее. Но суматоха эта и некоторую пользу принесла: местная разведка вовремя прознала, что садится глайдер с «Нельмы», и оперативно выслала встречающих – лейтенанта в парадке и бойца на «бобике», оперативной колесной платформе вроде электрокаров в Академии, только побольше и на атомной тяге.

– Из Генштаба? – вопросил лейтенант, едва Виталий открыл дверцу. – Капитан Можаев?

Лейтенант спрашивал с толикой пиетета. Разочаровывать его Виталий не стал.

– Вроде того, – ответил он кратко.

– Лейтенант Муромов, Лефортовский полк! Приказано вас встретить, там тройцы дожидаются, аж подпрыгивают. Что-то у них там горит, дым то столбом, то коромыслом. Вторые сутки как на угольях.

– Встретить – это хорошо, – кивнул Виталий удовлетворенно и повернулся к стажеру: – Юра, собирай манатки, едем сразу, ждать не придется.

Сытин сдержанно кивнул и полез в багажник, а Виталий тем временем вынул из сейфа рабочий дипломат.

– Ты чего вырядился-то, гвардия? – поинтересовался он у лейтенанта. – Праздник в полку, что ли?

– На подвахте, сейчас дежурным по штабу заступаю, – кисло улыбнулся лейтенант. – Гостевые дни, чтоб их! Прошу!

Муромов широким жестом указал на «бобик».

Боец за рулем выглядел невозмутимо, даже скучающе. Ни малейшего пиетета к гостям он точно не испытывал.

Заперев глайдер, Виталий дал знак стажеру и первым полез в «бобик».

Ехали они недолго.

Перед штабом в курилке действительно околачивалась целая ватага тройцев – их бледно-желтые шевроны разительно отличались от черно-красных лефортовских. Едва «бобик» притормозил, один из тройцев затушил сигарозу и рысью выскочил к дороге.

Лет ему было примерно как Виталию – несколько за тридцать. Погоны – майорские.

– Здравия желаю, капитан!

Он воровато оглянулся на своих и полушепотом уточнил:

– Эр-восемьдесят?

Виталий сдержанно улыбнулся и промолчал, что было сочтено за подтверждение.

– Майор Орешечко, замначальника разведки Троицкого полка. Пойдемте, наверное, в штаб. Там переговорим, в спокойной обстановке.

Перехватив быстрый взгляд Виталия (а глянул Виталий на остальных тройцев в курилке), он тем же полушепотом пояснил:

– Там только пилоты, они о вас не знают.

Майор наладился идти, но Виталий придержал его:

– Минуточку, майор. Мы как – будем тут, в Лефортовском торчать или сразу на вылет? Селиться есть смысл?

– Никакого, у нас на взлетке борт под парами, только вас и ждали. Сейчас танчики из парка прикатят – и выдвигаемся.

– Понятно, – кивнул Виталий и повернулся к стажеру: – Юра, посиди тут пока! Можешь с народом раззнакомиться.