В три часа утра в дом Остермана прибыл Ростопчин. Он ворвался прямо в спальню к Андрею Ивановичу.

– Ваша светлость! – вскричал он. – Ваша светлость! Пьетро Мира сбежал!

– Что?! – Остерман вскочил с кровати с проворством, коего от него никто не ожила в его лета.

– Пьетро Мира бежал из своего дома. И я думаю, что его более нет в Петербурге. Хотя не могу понять, отчего он сбежал, ваша светлость. Ведь ваш курьер уже сегодня будет в Митаве! Пьетро не успеет запретить выдать его деньги.

– Это так, но я боюсь, что они с Либманом выкинут некую шутку! Срочно снаряди погоню за шутом! Подними всех! И сам садись в седло! Доставь мне шута живого или мертвого! Я сам спрошу его, зачем он бежал. А кто тебе сказал, что шут ушел? Ты откуда про это узнал?

– Сам все проверил, ваша светлость. Наши соглядатаи напились и пропустили его. Мира ушел через окно. Я увидел наших людей пьяными и сам проверил дом. И понял, что птичка упорхнула. Но времени прошло не много.

– Всем по двести плетей! – закричал Остерман. – Но про сие я сам распоряжусь. А ты не жди. В седло!

– Будет исполнено, ваша светлость.

– Коли поймаешь его, то добуду тебе чин полковника! Больше того бригадира!

Отряд в 25 всадников выехал из города и помчался по следу шутов. Ростопчин не желал упускать свой шанс…

***

Год 1740, декабрь, 8-го дня. В дороге.

Пьетро Мира и Кульковский за работой.

В шесть часов утра Кульковский подошел к комнате сеньора Арайя. На нем был кучерский армяк и в руке он комкал шапку.

– Куда прешь? – остановил его слуга, стоявший у двери.

– Дак я до барина. Надобность имею, – проговорил измененным голосом Кульковский.

– Барин никого не примет. Иди с богом.

– Да я кучер новый.

– Новый? – удивился слуга Арайя. – Как новый? Отчего новый? Ведь барин кучера до самой Варшавы менять не хотел!

– Дак, Семен по надобности отлучился! Надобно ему было отлучиться. Да я за него вас домчу. Я ведь за лошадьми с измальства хожу….

– Как он смел отлучиться? Ему было заплачено за весь путь!

– Дак, женка евоная заболела. Помирает. Прибыл крестьянин из его деревни и сказал Семену про то. Вот он и отъехал.

– Черт знает что такое! Иди и жди у кареты! Я сам барину про то доложу. Тебя перед ним появляться не следует. Он у нас горяч. Может по роже дать.

– Тогда, конечно. Я пойду. А ты сам доложить….

***

Сеньор Франческо был взбешен. Его кучер покинул его! Что за люди эти русские! Им ничего нельзя доверить! Взял и сбежал! Просто сбежал! Скотина! Попадись этот кучер ему! Шкуру спустит!

– И что там за новый кучер? – спросил он.

– Да мужик как мужик. Но я его не знаю.

– Не разбойник?

– Да нет. Разбойников я вижу за версту. Да и люди с нами и до границы не далеко. Если бы разбойники напасть хотели, то перед постоялым двором сие делать стоило. А нынче поздно.

– Поди проверь все сам. Посмотри на кучера и осмотрись! Ничего не упускай!

– А вы здесь сами, барин?

– Сам! Иди!

Слуга ушел и Арайя вошел в комнату. Двери на ключ он в спешке не закрыл. Расчет Кульковского оправдался. Следом за ним в комнату вошел прятавшийся до того в коридоре Пьетро Мира.

Мария Дорио, увидев его, вскрикнула. Пьетро быстро запер двери. Сеньор Арайя с удивлением смотрел на Дорио и не мог понять, что с ней.

– Сеньор Арайя, – тихо произнес Пьетро.

От звука его голоса Франческо резко обернулся и побледнел так, словно увидел привидение.