– Да, советник, я, пожалуй, пойду в постель… С мелочами разберись сам.

– Я разберусь, моя королева, – ответил Юрга и тут же добавил: – Сорта придет к тебе почитать на ночь…

Кина непонятно отчего вздрогнула и неуверенно прошептала:

– Не надо…

– Ну что ты, моя королева, обязательно надо! А то твоя тоска вернется и снова станет тебя донимать!

На это королева ничего не ответила. Она подняла свою тонкую руку, запахнула на груди халатик и, зажав его лацканы в ладони, направилась к выходу из кабинета.

А Юрга как ни в чем не бывало продолжал, развалясь, сидеть в кресле!

Я не мог поверить своим глазам! Кина, природная королева, не обращала внимания на то, что ее слуга не встал, когда она была на ногах! Это было нечто совершенно невероятное!

Кина между тем, не обращая внимания на сидящего советника, подошла к выходу, толкнула дверь и вышла… в темный зал утренних приемов. Светлым призраком в сразу сгустившемся полумраке она проплыла через зал и бесшумно исчезла за дверью своей спальни.

Я не отрывал от ее фигуры взгляда, и даже когда она уже покинула зал, продолжал смотреть на закрывшуюся за ней дверь, и вдруг из кабинета донесся довольный смешок Юрги:

– Почивай, моя королева, почивай… но перед этим послушай свою страшилку…

Он наконец встал с кресла и смачно потянулся:

– А мы поднимемся к себе… Уже пора!..

Тон, каким была сказана эта незамысловатая фраза, настолько меня заинтересовал, что я тоже решил подняться к советнику.

Юрга не стал выходить из королевского кабинета. Вместо этого он подошел к шпалере, изображающей охотничью сцену, и, отведя вниз нижнюю планку окантовки, другой рукой нажал на верхний угол картины. Она бесшумно развернулась, открывая узкий ход на голую лестничную площадку. Советник оглянулся, словно проверяя, не забыл ли он чего в кабинете, и протиснулся в потайной ход.

Но прежде чем шпалера вернулась на свое место, я успел прямо сквозь «Слепое окно» метнуть в советника кнопку‑следок и убедиться, что она благополучно приклеилась к его роскошному шлафроку. Сделал я это совершенно интуитивно, но когда шпалера повернулась, скрывая потайной ход, мне в голову пришла мысль о том, что стоит так же воспользоваться этим ходом. Он скорее приведет меня к советнику, так как след от кнопки мне будет отлично виден.

Поэтому я быстро прошел в кабинет и, не обращая внимания на свет лампы, приблизился к хитрой шпалере. За ней явственно слышались шаги. Я подождал, когда они стихли, а затем, в свою очередь, проделал виденные мной манипуляции. Шпалера послушно развернулась, приглашая меня пройти, и я воспользовался этим приглашением.

Оказавшись на потайной лестничной площадке, я вернул шпалеру на место, и ее фиксатор с тихим клеком защелкнулся. Узкие лестничные марши вели с этой площадки вниз и вверх, но кнопка, оказавшаяся оранжевой, оставила яркую, но видимую, естественно, только мне, ниточку, и ниточка эта вела вверх. Я пошагал следом за своим проводничком и уже через несколько ступеней оказался на следующей площадке. Здесь выход с потайной лестницы отгораживался даже не деревянной панелью, обтянутой шпалерой, а простой рамой, на которую был натянут гобелен. Я сразу понял, как открывается этот проход, но вместо того чтобы соваться в неизвестное помещение, положил левую руку на навершье своего жезла, по‑прежнему торчавшего за поясом, сосредоточился и правой ладонью провел по натянутой на раму ворсистой ткани. Гобелен под моей рукой мгновенно стал прозрачным, так что я спокойно мог понаблюдать, чем это там занимается господин самый умный советник в своих покоях.

А занимался он весьма интересным делом. Юрга сидел за… гримировальным столиком и… снимал грим! И сидел он так удачно, что мне отлично было видно и само зеркало, и физиономия, которую с помощью этого зеркала обрабатывали.